Пересадка на узловой - страница 7

— Понятых сюда, — распорядился Шатохин. — Даю вам на это час. Ясно?

— Так точно.

Номер в одноэтажной кирпичной гостинице Шатохину дали отдельный. Комнатка компактная, уютная, с набором необходимой мебели. На тумбочке — стопка журналов, то ли оставленная прежним жильцом, то ли предусмотренная гостиничным сервисом. Окно выходило на юго-западную сторону, но оно было наглухо задернуто зеленой шторой; штора не пропускала лучи солнца, и рассеянный зеленый свет царил в номере. «Как в хвойном лесу», — подумал Шатохин, с порога окидывая номер.

Было полшестого. Гостиничный буфет открывался в шесть. Искать в незнакомом городке другое место, где можно пообедать, не имело смысла, лучше подождать. Он разделся, снял сапоги, прошел в комнату, сел в кресло, взял с тумбочки журналы — вперемешку «Огоньки», «Здоровье», «Крокодил». Все свежее — мартовские номера. Полистал рассеянно, отложил. Потом. Сейчас гораздо приятнее просто посидеть в кресле с полузакрытыми глазами... Почему Неделин, если его удерживала в Таежной пересадка, не скоротал ночь в поездах? Лучше не придумать: на любой проходящий поезд взял билет, несколько часов проехал, вышел и вернулся. Отдохнул, время прошло и риска никакого... С такими деньгами! Непонятно. Что он мог везти в портфеле? Вдруг да те пачки денег, что были при нем, — только часть, а остальное, значительно большее, было в ячейке автоматической камеры? Или вовсе ничего особенного не было в портфеле. Просто какая-нибудь запись, по которой легко найти владельца и, оставив которую, нет смысла сбегать... Голову можно сломать. Пока любитель романтических ночевок не будет известен, нечего пытаться «увидеть» содержимое портфеля. И сбежал по-хитрому, есть над чем подумать. Приступ, скамейка, разбитое окно, труба. Слишком сложно. Почему не попытался напасть на сержанта? Или не был уверен, что справится? Не исключено. Что из этого следует? Почему из всего обязательно должно что-то следовать. Нужно перекусить и идти на станцию.

Поезд, в котором, согласно билету, Неделин ехал из крайцентра, прибыл двадцать седьмого марта в Таежную в 19.05 по местному времени точно по расписанию. Снегопад прекратился не позднее половины десятого вечера. Сержант Свиридов хорошо это запомнил, он дежурил. На первом пути стоял всемирно знаменитый трансконтинентальный пассажирский экспресс «Россия», следующий на запад. Когда экспресс подошел, снег еще сыпал густыми хлопьями, так что с пяти шагов не видать выкрашенных в бордовый цвет вагонов. А отправлялась «Россия» при полной видимости. Итак, от момента приезда Неделина на станцию до конца снегопада минуло чуть больше двух часов. От вокзала до избушки путейцев неторопким шагом полчаса ходьбы. Он вошел в избушку, снег еще падал. Сколько требуется, чтобы снег хорошенько заровнял следы? Тоже полчаса, наверное. То есть Неделин, прибыв на станцию Таежная, почти не раздумывая, куда ему податься, направился в домик путейцев.

Шатохин попробовал установить, почему Неделин не покатался, убивая время, вблизи Таежной на поездах. Едва ли Неделин не подумал над таким вариантом, но чем-то он не устроил. Чем?

Шатохин попросил пригласить работника, хорошо знающего расписание движения поездов. В кабинет вошла круглолицая девушка лет двадцати, кареглазая и веснушчатая, с густыми, заплетенными в косу золотистыми волосами. Шатохин, как ни старался, не сумел сдержать улыбки. Девушка не смутилась, сказала:

— Спрашивайте, что нужно.

По интонациям, по звонкому задорному голосу Шатохин узнал дикторшу, объявлявшую прибытие-отправление электричек и поездов.

— Представьте себе, — принялся объяснять задачу Шатохин, — вы приехали вечером из краевого центра на эту станцию. Вам нужно сделать пересадку, а поезд ваш только утром, скажем, часов в восемь, девять, может, чуть позднее. Ночевать негде, но у вас много денег, вам их не жалко, вы готовы, только чтобы отдохнуть, купить билет на первый проходящий поезд, поспать в нем несколько часов, сойти и таким же способом вернуться обратно.

— Обязательно вечером из крайцентра приезжать? — спросила девушка.