Персик в камуфляже - страница 5

– я поняла, что сейчас будет построение.

Собралось около шестидесяти солдат (остальные в наряде или в

санчасти).

Василий Станиславович хотел меня представить, но Плоходько влез поперед него:

– Сержант, твою дивизию! Я тебе что говорил? Подмести и

бордюрчики покрасить. А вы что? Подмели, как старая кобыла хвостом.

Бордюры то кому оставили?

– Виноват, товарищ майор! Забыл о бордюрах, – послышалось из

строя.

– Савченко, если ты идиот и не можешь запомнить, бери и записывай,

– майор спрятал руки за спину.

– Есть записывать!

– Правильно. Я вот, например, уже давно записываю.

Я не удержалась, издав смешок. Плоходько потоптался на месте и

ушел под предлогом срочных дел. Ушёл и спасибо на этом!

– Товарищи солдаты, разрешите представить лейтенанта Любимову

Таисию Кирилловну. Уверен, что теперь морально-психологическое

обеспечение у нас будет на высшем уровне.

Шестьдесят пар глаз внимательно меня сканировали, а я в это время не

знала как стать, куда руки деть и вообще на кого смотреть. Следующая

фраза Арсентьева вогнала меня в ступор:

– Ну, что ж, Таисия Кирилловна, знакомьтесь с личным составом и

приступайте к обязанностям: тесты эти всякие, беседы… Короче говоря, первый взвод в вашем распоряжении. Остальные, за мной шагом марш!

Часть людей отсеялась, но легче не стало. Сейчас я осознала, что всё, чему училась в академии, не поможет. Теория теорией, а, как начать

разговор и завоевать авторитет среди солдат, я не знаю. Парни оказались

гораздо смелее меня. Кто-то присвистнул, кто-то включил всё своё обаяние, и полетели вопросы:

– А вы к нам откуда?

– Таисия Кирилловна, ваше сердечко свободно?

– Вашей маме зять не нужен?

Неожиданно на помощь пришёл Топалов. Он гаркнул так, что у меня

аж душа застряла где-то между пупком и позвоночником.

– Закрыли рты! Будто красивую бабу впервые в жизни увидели.

Так и не смогла понять: мне комплимент сделали или оскорбили.

Вокруг стало тихо, и я попыталась взять себя в руки.

*(англ) Всё хорошо. Пока!

– Рядовой Топалов, а что это вы кричите из строя?

Полагаясь на опыт нашего общения за вчерашний день, подумала, вряд ли я удостоилась комплимента.

– А вы сами не справитесь, товарищ персик.

– Почему это? – надула губы.

– Потому, что женщине в армии не место. Либо увольняетесь в запас, прослужив три дня с походом, либо в декрет уходите. А всё потому, что

служить – это вам не бигуди накручивать.

От возмущения у меня чуть пар из ушей не пошел. Это что за

предрассудки

такие?

Никогда не относила себя к ярким представительницам феминистического движения, но тут так захотелось

отстоять свои права и показать «ху из ху»*.

– Взвод! Налево! Шагом марш!

Мне выделили небольшую комнатушку для занятий с подопечными.

Только вот я не ожидала, что всё произойдёт так быстро – ни тесты не

распечатала, ни тему для групповой беседы не подобрала. С собой у меня

была только книжка Эрнеста Хемингуэя «Старик и море», которую я

собиралась дочитать после обеда.

– Тая, ты расстроилась? – Никита отстал от остальных и

побеспокоился о моём настроении.

– Нет. Но стереотипы нужно искоренять. Это ещё хорошо, что я не

злопамятная, а то чуть бы что – пошёл бы он у меня пустыню пылесосить.

– Не обращай внимания на Топалова. Он у нас контуженный чуток, –

Калинин сказал это в шутку, но с таким серьезным голосом, что я наивно

восприняла его слова за чистую монету.

Наивность и сентиментальность – мои лучшие друзья, после

невезучести. Ещё в детстве я котов и собак в дом таскала потому, что

жалко, а карманные денежки всегда алкашу из соседнего подъезда

одалживала. Он их никогда не возвращал, но я свято верила, что это на

хлеб, а не на бутылку. Вот и сейчас я подумала, что всякое в жизни бывает.

Это же армия! А вдруг на учениях несчастный случай? Так вот почему он

так такой нервный – при контузии любой шум может стать раздражителем.

Пообещала себе, как офицер и психолог, провести индивидуальную

консультацию с Дмитрием.

Солдаты расставили стулья и заняли места, наблюдая за мной, словно

за мартышкой в цирке.

– Товарищи сослуживцы, – начала я, так и не имея плана действий, –

мы с вами делаем очень важную работу, но не всё в жизни подлежит уставу.