Первая зорька - страница 12

Кухонные окна не прикрыты ставнями, и виден серый мрак начинающегося осеннего утра. В стекла мерно барабанит дождь. Вода косыми струйками стекает вниз. Осенний дождь — мелкий и холодный — вещь малоприятная. Но кого из охотников может остановить такая мелочь?

Мы выходим из дома и шагаем по спящим улицам города. Сквозь частую сетку дождя тускло мерцают электрические лампочки в защитных шарах. Люкс и я — хорошие ходоки. Расстояние до озера мы проходим точно за полтора часа, как по расписанию.

Сеттер бежит впереди, иногда останавливается возле камня или придорожного столба, обнюхивает его, пропуская меня, а потом быстро нагоняет.

Город уже давно позади. Дорога тянется среди полей, сворачивая то вправо, то влево. В ямах уже успела скопиться вода, и при каждом неосторожном шаге брызги летят в лицо. Дождь не перестает, но и не усиливается. «Ранний гость — до обеда, поздний — до утра», — вспоминаю я народную поговорку.

Десять километров пройдено. Вот и озеро Кошкуль. Тихо шумят прибрежные тростники. От воды поднимается редкий туман, и, относимый ветром, он уплывает в сторону. Медленно начинается рассвет.

Берег здесь покрыт кочками. Подоткнув полы плаща, прыгаю с кочки на кочку, пробираюсь к тому месту, где у меня стоит небольшой и незаметный для постороннего глаза скрад из веток, соломы и тростника. Сеттер шлепает по воде где-то за тростниками. Переход по кочкам требует немало ловкости, поскользнешься — примешь холодную ванну, а то и вообще не выберешься без посторонней помощи.

Найти скрад на маленьком острове помогают метки — завязанные узлом стебли тростника. В нем сухо и уютно. Есть небольшая железная печурка, складной стульчик, из душистого сена устроена постель. Несколько отверстий по бокам и впереди служат одновременно и бойницами и окнами. Перед островком широкое плесо, на которое часто опускаются утиные стаи.

Я вынимаю из чехла ружье, собираю его, заряжаю, и кладу перед собой открытую коробку с патронами. Люкс ложится у ног, смотрит на меня умными глазами. На охоте он ведет себя серьезно и не позволяет никаких выходок. Знает, что тут не до шуток.

Удобно устроившись на складном стульчике, я смотрю в отверстие скрада. На воде покачиваются резиновые утиные чучела: несколько хохлатых чернетей и красноголовых нырков. Чуть поодаль плавают два чучела кряковых уток и три чирка.

Небо заметно светлеет, и дождя почти уже нет.

Первая стайка уток, как это часто бывает, появляется неожиданно из-за противоположных тростников и летит влево от меня. Едва успеваю поднять ружье и сделать выстрел. Ближняя птица перевертывается в воздухе и смачно шлепается в воду. Не ожидая команды, Люкс бросается к ней и скоро приносит в скрад крупного крякового селезня. Положив птицу, он занимает свое место: «Я свое дело сделал, очередь за тобой, хозяин».

Утки поднимаются хорошо. То и дело проносятся стаи кряковых, чернети, стремительно разрезая воздух, летят чирки. Завидев чучела, птицы изменяют направление полета и сворачивают к моему островку. На осенней охоте чучела тоже могут сослужить хорошую службу.

Я доволен охотой. Шесть уток разных пород уже лежит в скраде, но Люкс работу свою еще не закончил.

Последним он приносит селезня-широконоску. Я мельком взглядываю на птицу и уже хочу бросить ее к другим, но тут замечаю на правой лапке какой-то странный предмет.

Положив селезня на колени, я начинаю осматривать лапку. Вижу широкое кольцо, по всей вероятности, алюминиевое. Я пытаюсь разобрать буквы, нанесенные на нем, — тщетно.

Охотничьим ножом пробую соскоблить присохшую кое-где грязь, но, боясь повредить уцелевшие буквы, я тут же отказываюсь от своей затеи, хотя желание узнать, что написано на кольце, не давало покоя.

Собрав свои вещи и уложив уток в рюкзак, я зову Люкса, и мы трогаемся в обратный путь. Всю дорогу я думаю о кольце. Кто, когда, в какой стране окольцевал убитую мной широконоску? Что птиц кольцуют во многих странах, я знал давно. Занимаются этим люди, изучающие жизнь птиц. Научные работники наших заповедников, биологических станций и охотничьих хозяйств систематически проводят кольцевание различных пород птиц и выпускают их на волю. Затем в бюро кольцевания поступают сообщения из разных районов страны и даже из других государств: убита или найдена погибшей такая-то птица, в такое-то время, в такой-то местности, номер кольца такой-то. Эти сведения помогают ученым выяснить, где останавливаются на гнездование птицы, где они зимуют, какими путями совершают свои перелеты и многое другое.