Первоклассная учительница, дракон и его сын - страница 40

Хорс что-то промурчал, глядя на Райну так, словно прикидывал, как бы закогтить ее посильнее. Кайлен улыбнулся краем рта.

— Ну вот, Райна, — произнес он. — Если бы Джолион мог поехать с нами, то я бы согласился. Но увы… Ты сама видишь.

В глазах Райны появился неприятный блеск, но когда она заговорила, ее голос звучал вполне дружелюбно и спокойно:

— Что ж, ты прав. Мальчику нужен тихий отдых и родной человек рядом. Ему слишком много пришлось пережить, — на губах Райны появилась дружелюбная улыбка. — Но тогда я приготовлю тебе другой сюрприз!

Кайлен кивнул и приобнял фрейлину за плечи.

— Договорились, — сказал он. — Люблю сюрпризы.

Дарван Хоннери вел частную практику вне клиники: когда Ник привез меня к двухэтажному особняку среди яблоневого сада, то я подумала, что здесь можно снимать кино. Профессор встретил нас по-семейному, на скамейке среди деревьев. Собака, которая лежала рядом с ним, подняла голову, пристально посмотрела на нас и задремала.

— Вот, значит, какая вы, — Дарван Хоннери встал со скамьи, пожал мне руку и добавил: — Ник много о вас рассказывал.

Я подумала, что где-то уже слышала именно такие слова. Да, так говорила моя бывшая свекровь: Максим много о тебе рассказывал, ты такая хорошая девочка… Чувствуя, что я начинаю внутренне щетиниться от этого, я улыбнулась и сказала:

— Рада познакомиться, доктор Хоннери.

Мы сели, и молодой человек в белом тотчас же прикатил столик с чаем и печеньями. Доктор Хоннери бросил кусочек собаке и, чуть ли не извиняясь, признался:

— Люблю вот так посидеть на свежем воздухе, даже иногда веду здесь прием. Так вы хотели поговорить о мальчике, медира Юлия?

— Ник и об этом рассказал? — спросила я, взяв чашку — просто ради того, чтобы занять руки. Ник кивнул.

— В общих чертах, — сказал он.

— Я консультировал министра аш ан Тана, — произнес доктор Хоннери. — Случай, конечно, потрясающий, мальчика очень жаль, — он пристально посмотрел на меня, и я почувствовала неуловимое прикосновение к голове. Что ты будешь делать, тут все читают мои мысли или пробуют это сделать.

— Да, жаль, — согласилась я. — Я делаю для него все, что могу, но. — признание требовало значительных сил, но я все-таки сказала: — Я не психиатр. Не дефектолог. Я просто учительница английского языка и, честно говоря, не понимаю, почему министр аш ан Тан решил нанять именно меня.

Доктор Хоннери понимающе улыбнулся.

— Будем называть вещи своими именами, медира Юлия. Министр аш ан Тан не нанял, а похитил вас из вашего мира — Ник это подозревал, а я знаю совершенно точно.

— Ты мне этого не говорил! — сразу же взвился Ник. Доктор посмотрел на него так, что Ник сразу же обмяк на скамье и сделался похожим на нахохлившегося воробья.

— Потому что надо было не глупить, а идти в семейную профессию, — беспечно ответил доктор Хоннери. — И ты бы уже знал, что именно я посоветовал министру искать иномирянку. Так что, медира Юлия, в том, что вы сейчас здесь, есть в определенном смысле мой вклад.

Ник выглядел ошарашенным.

— Мы выбирали не простую иномирянку, — продолжал доктор Хоннери. — Это должна была быть женщина, которая, скажем так, будет на одной волне с Джолионом аш ан Таном. Та, которая обязательно сможет ему помочь. В программе множество настроек, мы перебрали множество ваших соотечественников, и вы подошли идеально, медира Юлия. Вы сможете вытащить мальчика из этого кокона.

Я кивнула. Смогу. Вытащу.

— Что мне делать, доктор Хоннери? — спросила я. — Вы психиатр, посоветуйте. Джолион читает мои мысли, мы общаемся, но я вижу, что этого мало.

Доктор понимающе кивнул.

— Видите ли, тут нельзя просто сказать «Стань нормальным!» Он не станет. Джолион ушел в себя потому, что ему нужен стабильный мир. Такой, который не рухнет, как рухнуло все после смерти матери. Вы должны показать ему, что наш мир безопасен. Что он может вернуться.

— Мне кажется, он думает, что ему не к кому возвращаться, — призналась я. — Министр аш ан Тан… он идет к сыну из-под палки. Он понимает, что нужно быть с мальчиком, но ему это не нравится.

Доктор Хоннери понимающе усмехнулся.

— Уверяю вас, так делают очень многие мужчины. У министра всегда был свой мир — работа, борьба. Мальчик был там лишь правильным элементом в правильном месте.