Первый орел - страница 8

"Это оно?" - спросил Лиафорн.

«Ага», - сказал водитель, что примерно соответствовало средней длине ответов, которые Липхорн получал до того, как перестал задавать вопросы. Он начал со стандартных: расход бензина в лимузине, как он управлялся и тому подобное. Исходя из этого, выяснилось, как долго водитель проработал у Миллисент Вандерс, что оказалось двадцать один год. За пределами этого места раскопки Лиафорна уперлись в гранит.

"Кто такая миссис Вандерс?" - спросил Лиафорн.

"Мой начальник."

Лиафорн засмеялся. "Это не то, что я имел ввиду."

"Я не думал, что это было".

"Вы знаете что-нибудь об этой работе, которую она собирается мне предложить?"

"Нет."

"Чего она хочет?"

"Это не мое дело."

Итак, Лиафорн оставил его. Он наблюдал за пейзажем, узнал, что даже богатые могут найти здесь по радио только музыку в стиле кантри-вестерн, настроился на KNDN, чтобы послушать программу навахо с открытым микрофоном. Кто-то потерял бумажник на автобусной станции Фармингтона и просил, чтобы нашедший вернул ему водительские права и кредитную карту. Женщина приглашала членов кланов Горькой Уотер и Стэндинг Рок, а также всех других родственников и друзей явиться на йибичайский пение для Эмерсона Роанхорса в его доме к северу от Кайенты. Затем раздался старый голос, объявивший, что чалая кобыла Билли Этситти пропала из его дома к северу от Бернт Уотер, и попросил людей сообщить ему, заметили ли они ее. «Как, может быть, на аукционе скота», - добавил голос, из чего можно было предположить, что Этситти предположил, что его кобыла не ушла без посторонней помощи. Вскоре Лиафорн предался мягкой роскоши сиденья лимузина и задремал. Когда он проснулся, они катились мимо окраин Санта-Фе.

Затем Липхорн выудил письмо Миллисент Вандерс из кармана пиджака и перечитал его.

Это, конечно, не было напрямую от Миллисент Вандерс. На бланке было написано: «Пибоди, Снелл и Глик», а за ними следуют инициалы юридических фирм. Адрес был Бостон. Доставка была приоритетом для FedEx за ночь.

Уважаемый мистер Лиапхорн:

Это необходимо для подтверждения и оформления нашего телефонного подтверждения этой даты. Пишу вам в интересах миссис Миллисент Вандерс, которую эта фирма представляет в некоторых своих делах. Миссис Вандерс поручила мне найти следователя, знакомого с резервацией навахо, чья репутация порядочности и осмотрительности безупречна.

Вы были рекомендованы нам как отвечающие этим требованиям. Этот запрос должен определить, готовы ли вы встретиться с миссис Вандерс в ее летнем доме в Санта-Фе и вместе с ней изучить ее потребности. Если да, пожалуйста, позвоните мне, чтобы мы могли договориться о том, чтобы ее машина забрала вас, и о вашем финансовом возмещении. Я должен добавить, что г-жа Вандерс выразила чувство безотлагательности в этом деле.

Первым желанием Липхорна было написать Кристоферу Пибоди вежливое «спасибо, но нет» и порекомендовать ему найти своему клиенту лицензированного частного сыщика, а не бывшего полицейского.

Но...

Это был факт, что Пибоди, несомненно, старший партнер, сам подписал письмо, и бизнес по оценке его осмотрительности как безупречной, и, что самое важное, записка о «безотлагательности», которая бесила

Проблема женщины звучит интересно. Лифорну нужно было кое-что интересное. Вскоре он заканчивает свой первый год выхода на пенсию из племенной полиции навахо. Ему уже давно нечего было делать. Ему было скучно.

И вот он перезвонил мистеру Пибоди, и вот он, водитель нажимает нужную кнопку, ворота бесшумно открываются, катится мимо пышной зелени к просторному двухэтажному дому с коричневой штукатуркой и кирпичными накладками, заявляющими, что это то, что Санта Фэнс называет это «территориальным стилем», а его размер - особняком.

Водитель открыл перед Липхорном дверь. Молодой человек в выцветшей синей рубашке и джинсах, его светлые волосы были собраны в косичку, и улыбался прямо за высокими двойными дверями.

«Мистер Лиапхорн, - сказал он. «Миссис Вандерс ждет вас». Миллисент Вандерс ждала в комнате, которая, судя по опыту Липхорн с фильмами и телевидением, была либо кабинетом, либо гостиной. Это была хрупкая маленькая женщина, стоявшая возле хрупкого письменного стола, опираясь кончиками пальцев на его полированную поверхность. Ее волосы были почти белыми, а улыбка, которой она его приветствовала, была бледной.