Первый выпуск - страница 16
Распрощался с армией. Куда теперь податься? Домой, конечно. Так он снова оказался в родных краях.
При возвращении случилось с ним трагикомическое происшествие. Из Австрии, где он заканчивал службу, привез Бегунов несколько ящиков с трофеями. На станции в Климове погрузил их в полуторку и только хотел было отправиться в путь, как, словно из-под земли, вырос давний знакомый, работавший в Брахлове избачом еще перед войной. Был он крепко навеселе, бросился к Бегунову в объятья.
- Вот хорошо-то, - тараторил он. - Подвези меня. Мне в Лобановку. А? Подвезешь?
- Садись в кузов, чего уж так, - согласился Бегунов.
Когда машина выехала из Климова и, подпрыгивая на ухабах, покатила по лесной дороге, избач торопливо постучал по тенту кабины.
- Чего тебе? - выглянув из дверцы, спросил Бегунов.
- Останови... Надо...
Спрыгнул на землю, пошатываясь, встал перед машиной и, достав из кармана пистолет, направил его на растерявшегося Бегунова.
- Ах, ты, мародер! Награбил трофеев, домой везешь! Вот я тебя сейчас пристрелю!
- Что ты, что ты? - замахал руками Бегунов, и не мог узнать своего голоса.
Пригнувшись, он выскочил из машины и, петляя между деревьями, бросился в лес. Прибежал в Климово, в райотдел милиции. Там два милиционера, прихватив с собою пострадавшего, на мотоцикле бросились на место происшествия. Каково же было удивление, когда их взору предстала такая картина. Машина с багажом в целости и невредимости стояла средь дороги, а под кузовом в прохладной тиши мирно похрапывал виновник “торжества”, избач. В общем, напугал “мародера”.
Чтобы закончить эту главу, сообщу, что Василий Бегунов после войны несколько лет учительствовал в Брахлове, а потом вместе с женой- в Лобановской школе. Умер он далеко не в преклонном возрасте от тяжелой болезни.
Глава 7. Потомок Цицерона
Серые, со свинцовым отливом тучи затянули небосвод. Сумеречное утро неохотно уступало место дню. Хотя часы уже показывали девять, в классе было темновато. Школяры шумно рассаживались по своим партам, трясли сумками, извлекая из них тетради, учебники, карандаши и ручки. Вошел Виктор Васильевич, привычным жестом отвел за ухо опустившуюся прядь волос, объявил:
- Занятий сегодня не будет. Пойдем на демонстрацию.
Сказал и ушел.
- Куды, ен гаворить? _ заморгал глазами Федор Руденок.
- Не чув, што ли - на демонстрацию, - отозвался Саша Цыганок.
- А што это? - не унимался Федор.
- Во темнота, сам убачишь.
Во дворе построились неровными рядами. Директор вынес из канцелярии красный флаг, подозвал к себе рослого Николая Ребенка.
- Держи. Ты у нас самый представительный. Будешь знаменосцем.
Когда к нашей жидкой колонне присоединились учителя, директор вышел вперед, встал рядом с сияющим от радости знаменосцем и махнул рукой:
- Пошли.
В центре села возле векового размашистого дуба, посаженного, видно, еще при Рубцах, стояла небольшая, человек в 70, толпа. Перед нею - сколоченный из свежих досок невысокий помост, опоясанный зыбкими перилами. По его лицевой стороне протянуто красное полотнище с большими белыми цифрами “ХIV” и словом “Октябрь”
На помост поднялось начальство, и с ним наш одноклассник Николай Волков, небольшого роста, крепенький паренек, пользовавшийся в классе уважением за свой доброжелательный характер, дружескую общительность.
- Дивись ты, у вожди записався, - усмехнулся Бегунов.
Стоявшие рядом ребята засмеялись. Но когда после короткой вступительной речи председателя сельского совета слово было предоставлено Николаю, и он своим бойким детским голосом стал говорить про Октябрьский праздник, иронические усмешки на лицах одноклассников сменились удивлением, сосредоточенным вниманием. Слушали молча, по -доброму завидовали его смелости, невесть откуда взявшейся эрудиции, не по возрасту отменному ораторскому мастерству молодого Цицерона.
- В октябре 1917 года, - звенел голос Волкова, - рабочие и крестьяне взяли власть в свои руки, прогнали помещиков и фабрикантов, стали хозяевами заводов и фабрик, поездов и пароходов. Теперь уже не только богатым можно учиться. Хочешь на инженера учись, хочешь - на доктора или там на самого наркома. Вот и у нас открылась шэкаэм. Мы обещаем вам, что будем хорошо учиться. А когда научимся, будем трудиться, чтобы и в нашем Черноокове было электричество, машины землю пахали.