Пёс Господень - страница 7
— Как тебя зовут-то? — а на ответ хмыкнул и поморщился. — Тезка, значит…
— Тезка… — пробормотал Лау и вдруг догадался: — Так вы Гийом[9] де Гиш! Брат Маркуса де Гиша!
Он обернулся на усадьбу. Инквизитор посмотрел туда же и проворчал:
— Да что ему будет. Живучий, словно кот… А ты балбес, — внезапно сменил он точку приложения. — И везунчик.
Оба помолчали. Мысленно Лау и соглашался, и негодовал. Но больше соглашался. Потом Гийом зашипел, став не на ту ногу.
— Тварь… У кого тут невод можно взять? И лодку бы.
Лау задумался. Замотал головой, отгоняя истерический хохот. Влепил сам себе пощечину.
— Теперь у кого угодно…
Гийом уставился на него тяжелым, пронзительным взглядом. Было в этом взгляде что-то от пастушьей собаки, которая следит за непослушным, брыкливым ягненком, так и норовящим сбежать из стада. И при этом успевает обозреть лес, на опушке которого нет-нет да и мелькнет быстрая серая тень. Потом вздохнул и, как был, полуголый пошел в сторону деревни. Лау потянулся следом.
Луна — «солнце мертвых» — поднималась все выше. Ей было, на что взглянуть.
***
Гийом де Гиш, приор ордена братьев-проповедников, основанного святым Домиником, стоял перед письменным столом. За столом сидел человек с толстой, массивной оправой на носу. Стекла поблескивали, бледные губы тонко улыбались. Понимание и сочувствие в этой улыбке бесили Гийома, но он старательно вдыхал и выдыхал, чтобы не впасть в грех сквернословия.
— Отче… — разжал наконец де Гиш зубы. — Что я сделал не так?
Человек неопределенно качнул головой. Принимая это как приглашение к развитию темы, Гийом воодушевился:
— Как она смогла?.. Почему ей удалось?! Ведь все было сделано ad imperatum[10], все согласно уложениям. Что мы за Инквизиция такая, — вырвалось чуть ли не жалобно, — если от нас ведьмы бегают со свистом и гиканьем? Едва нос не показывают…
Он помолчал, а потом буркнул сокрушенно:
— А ведь слухи уже пошли. Как теперь людям в глаза смотреть?!
Человек снял оправу, и за ней обнаружились серые, пронзительные глаза. Усталые и искрящиеся лукавством.
— С ведьмой т-ты справился хорошо. Нет, не «хорошо»: правильно. Все согласно уложениям, — подначка была благодушной и незлобивой. — Вычислил, обнаружил, арестовал, п-приговорил. А вот с людьми…
Он откашлялся, потер ладони и принялся развивать мысль:
— Ведьмы — это ерунда, — Гийом дернулся, но промолчал. — Ведьм ловить ты научился. Настоящих, не деревенских дурочек да распутных к-красоток. А вот с людьми так общего языка и не нашел. Ты же их сам п-против себя настроил, вместе с братцем своим да его бандитами. Как он, кстати?
— Жив, — пропыхтел де Гиш. — Почти ни царапины. Доспех помяли да плечо выбили. У меня нога, у него рука… — он хмыкнул и криво усмехнулся. Человек напротив строго покачал пальцем.
— Господь не п-попустил вам, оглоедам, помереть. Так вот, если ты помнишь, и за меньшие грехи простой люд поднимал на колья власть имущих. А тут еще и д-дева смарагдоглазая да чары сатанинские… — он улыбнулся собственному архаичному слогу. — Ласковее надо с ними быть, сын мой. Д-добрее.
— Тогда смерды совсем страх потеряют, — повел челюстью Гийом. Он ощутимо расслабился, плечи опустились, пальцы перестали теребить ткань робы. Тишина легла на комнату.
— А что расследование? — уточнил сероглазый. Де Гиш приободрился и начал махать рукой.
— Ну, во-первых, я выяснил, что все рыбаки, погибшие в море после появления девчонки, погибли не сами. Удалось вытрясти из свидетелей… — он поморщился. — Что-то появлялось и утаскивало их под воду. Никто не вспомнил, что именно. Но оно было — это точно.
— Далее, — рассказ продолжился, — я обнаружил в холмах алтарь Нехаленнии. Из тех, что мы считали давно разрушенными. Дрянная богинька, хоть и прикрывалась всяким… Якобы «вела верным путем через западные моря». А что полагали на западной стороне мира египтяне? Верно, Дуат. Страну мертвых.
— Но хуже всего, — голос упал до шепота, — что на алтаре лежало яблоко. Точно такое, что было у ведьмы в ту ночь. А ведь свое ведьма съела. И потом ушла. Все это не ободряет…
Мужчины снова замолчали. Сероглазый спросил: