Песня зовет - страница 39
С Вирским мы долго и плодотворно работали, придумывая интересные хореографические сцены. Ему, например, принадлежит идея создания танца «Дружба», рассказывающего о дружбе советского и чехословацкого народов.
В Краснознаменном ансамбле был хороший оркестр. Им руководил мой брат Владимир Александрович Александров. Самостоятельные оркестровые фрагменты концертов, сопровождение хоровых, вокальных и танцевальных номеров всегда отличались высоким художественным уровнем, техническим совершенством. Замечательные музыканты, певцы, танцовщики, досконально знающие репертуар ансамбля, исполнительские приемы и тонкости александровских интерпретаций, помогли в трудные дни болезни Александра Васильевича сохранить лучшие традиции коллектива, не растерять завоеванного мастерства. В таком содружестве мы и провели последние месяцы Великой Отечественной войны, много и упорно работая.
Тем временем здоровье Александра Васильевича постепенно улучшалось. Ему разрешили вставать, затем ходить, и, наконец, пришло время, когда он начал понемногу заниматься делами ансамбля.
Победный наш день, светлый праздник наступил цветущей весной. Как только стало известно о капитуляции Германии, о том, что война окончена, по городу, по площадям и улицам Москвы понеслось ликующее эхо. Люди восторженно кричали, плакали от радости, у всех был счастливый вид: пришел День Победы!
Хотелось откликнуться на это событие музыкальным произведением, написать что-то величественное, эпическое. Стал просматривать партитуры Прокофьева, его музыку к кинофильму «Александр Невский». И неожиданно вспомнил, как мы встречались с Сергеем Сергеевичем во время конкурса на создание Гимна Советского Союза: я ему тогда рассказал об увлечении в студенческие годы его фортепианным творчеством и о трудностях преодоления технических пассажей в его Третьем концерте для фортепиано с оркестром.
— О, это так просто, — сказал Прокофьев и, подойдя к роялю, сыграл упоминаемый эпизод.
Увидев, как он играет, увидев его руки, я понял: то, что ему давалось легко и просто, другим, возможно, было не под силу.
И вот теперь я с большим удовольствием проигрывал его замечательные хоры, проникаясь образами Древней Руси и русских богатырей, припомнил и недавний фронт, и тех, кто перед боем слушал наши выступления, представил лица героев, и из сплава этих впечатлений родилась музыка «Песни Победы», слова к которой написали А. Шилов и А. Годов. Былинность и своеобразный русский склад музыки сделали эту песню несколько необычной в репертуаре нашего ансамбля. Она исполнялась в праздничные дни, хотя, на мой взгляд, и не смогла отразить всей полноты радостных переживаний, охвативших людей в эти великие мгновения.
А. В. Александров, выйдя из больницы, написал «Победную кантату» — произведение, рассчитанное на исполнение двумя мужскими хорами (так называемая двуххорная партитура, воссоздающая традиции прекрасных русских оперных хоровых сцен и торжественных кантат).
Наши произведения исполнялись и на торжественных приемах в Кремле. Помню, как меня попросили повторить «Песню Победы», а позже, на конкурсе Министерства культуры СССР, она получила премию. И все же ни кантата отца, ни моя «Песня» не стали большими художественными озарениями.
24 июня 1945 года после знаменитого Парада Победы на Красной площади в Кремле был устроен прием в честь героев Великой Отечественной войны. Этот большой праздник остался в памяти навсегда. Сверкающая красота Георгиевского зала сочеталась с блеском орденов и медалей, Звезд Героев, которыми были награждены победители. В промежутках между праздничными тостами выступали наши лучшие артистические силы, которые своим искусством, напоминая о встречах на фронтах, будили воспоминания, раздумья о днях Великой Отечественной войны.
Ансамбль выступал в конце программы. Дирижировать пришлось мне, так как отец был еще недостаточно здоров. Помню, мы пели разные полюбившиеся фронтовикам песни. Звучали «Самовары-самопалы» А. Новикова, «На солнечной поляночке» В. Соловьева-Седого, были исполнены русские, украинские песни, «Песня Еремки» из оперы «Вражья сила» и многое другое. В заключение танцоры лихо развернули солдатский перепляс, и зазвенели фанфары «Песни о Советской Армии», в которой в одном из куплетов уже были изменены слова: