Петля на шее - страница 5

Или мог? То есть, и падающий бедолага со странной дыркой в груди тоже реален? Возможно ли такое? У меня пробежали мурашки по коже. Меня тогда засунули в багажник. Потом бы наверняка поставили ногами в тазик с цементом, а потом, после того, как тот затвердеет, сбросили бы с моста в лучших традициях жанра.

— Извиняюсь, если отвлек в столь поздний час, — продолжал лепетать в трубку Макс. — Но у нас срочное дело. Новенький копом оказался.

Да, поймали. Хотите познакомиться? Да-да-да, мы рядом. Сейчас будем. Мне стало страшно. Все предвиденное мной сбывалось с небольшими расхождениями. Мне бы вырваться и снова попытаться убежать, но меня взяло любопытство — а этот Виктор действительно будет выглядеть так, каким я увидел его до этого? Или окажется похожим на дона Корлеоне из старого фильма? Отец упрекнул бы меня за непрофессионализм в критической ситуации. И хоть я и попытался взять себя в руки и начать мыслить здраво, быть более похожим на папу, эмоции брали надо мной верх. Взрывная смесь страха и любопытства. Макс отдал промокшую бумажку обратно Славику.

— Босс приказал вести его обратно. Он подъедет и сам разберется. Когда мы двинулись обратно, я не сопротивлялся. Шел сам, добровольно, даже чуть быстрее, чем остальные, из-за чего ловил на себе косые взгляды Макса, который явно не понимал, почему я так сейчас себя виду. Всякий раз, когда я смотрел на него в ответ, тот трусливо ежился, и его ноги начинали путаться, отчего он периодически спотыкался. Я же сейчас был напряжен и предельно сосредоточен, фиксируя каждую деталь вокруг себя. Вот, наконец, зажглись редкие уличные фонари, освещая косые росчерки дождя, вот на мокром асфальте как в зеркале отражаются огни общежития. Где-то далеко скулит собака, забытая плохим хозяином на улице под дождем. И вокруг ни души, все трусливо попрятались по своим домам, спасаясь от дождя, будто тот хотел их растворить как злую ведьму из детской книжки. Мы остановились возле пожарной лестницы с торца здания. Точно там же, где и в моем видении. Прошло всего ничего, как к нам с тихим шелестом подкатил старый блестящий шестисотый Мерседес, ставший одним из главных символов девяностых в России. Когда двери открылись, и из машины вышли три человека, выглядящие точно так же, какими я их себе представлял, я испытал смешанные чувства. То есть, дальше все будет развиваться так же, если я этого не изменю, а это хорошо и плохо одновременно.

— Доброго вечера, Виктор Сергеевич, — поздоровались трое моих бывших «сообщников». — Извиняемся за беспокойство. Ссутуленный, если не сказать горбатый, бизнесмен подошел ко мне и холодно посмотрел на меня. Уж не знаю, сколько людей отворачивается под таким взглядом, но я уставился в ответ. Секунду мы пялились друг на друга, после чего я вовремя вспомнил, что последует за этим взглядом. Напряг пресс. Виктор отвернулся и отошел на пару шагов назад, кажется, удовлетворенный моей реакцией. Вместо него мне вмазали по очереди две его обезьяны. Один в живот (не спас никакой пресс), другой в челюсть. Я упал на асфальт, оперевшись об него рукой, и сплюнул в грязную лужу под ногами кровь.

— Кто за него поручился? — холодно спросил Виктор.

— Я, — робко ответил Слава. — Я его привел.

— С тобой разберемся позже. Нашли у него что?

— Мы его не обыскивали, — совсем неуверенно проблеял Макс.

— Идиоты! — Виктор снова подошел ко мне. — Поднимись! Это уже мне. Но подняться я не мог — боль в животе была дикая, словно мне по нему ударили не два, а четыре раза. Поэтому я словил еще один удар, острый, как ножом, проникающий в самые потроха, которые мне тотчас захотелось выплюнуть — лишь бы не болели. Виктор стал сам меня обыскивать. Сначала он нашел мобильник, долго ковырялся в нем, пробовал звонить на какие-то номера, после чего выкинул его в стоящий неподалеку полупустой мусорный контейнер.

Затем выскреб все деньги из кармана, рассыпав мелочь по асфальту, а пару крупных бумажек отдав Славе. И тут он потянулся за ключами. Вот оно! Ключи я выхватил из кармана раньше него. Он был ко мне настолько близко, что мне не составило никакого труда заломить его протянутую руку ему за спину. Затем я сам оказался у него за спиной, отпустил его руку и взял шею в захват, приставив острый конец длинного как пуля Герлиха ключа к его горлу, прямо к толстой пульсирующей артерии возле торчащего кадыка. Одно мое движение — и он захлебнется собственной кровью.