Петрусь Потупа - страница 4

— Диду, тикайте, тикайте! Идут за вами! — кричал он, поднимаясь и снова в бессилии опускаясь на свитку.

Но гроза уходила всё дальше, и сон Петруся становился спокойнее.

Пасмурный рассвет заглянул в щели. Петрусь встал, с минуту стоял неподвижно, будто что вспоминая, затем взял свитку и вышел из клуни.

Его встретили лениво стряхивающие влагу деревья, хмурое небо, окутанная туманом даль. Кругом было тихо — село ещё спало.

Петрусь перескочил плетень, засучил штаны, накинул на голову свитку и, оглядевшись, побежал. Хлестала по ногам росистая трава, ноги закоченели, а Петрусь мчался всё дальше. Миновав огороды, он подбежал к излучине Старой балки. Навстречу поднялись густые заросли, образуя свод, под которым медвежьей берлогой зияла дыра. В неё и юркнул Петрусь.

Задетые ветви обдали мальчика дождём брызг, свитка намокла, давила голову, но мальчик упрямо спускался вниз, пока не очутился в середине потока, на дне балки. Пройдя шагов сто по течению ручья, Петрусь свернул в чащу.

— Теперь уже близко, — шептал Петрусь.

Заросли расступились. На маленькой полянке зачернели пни: когда-то здесь стояли могучие дубы.

— Тут, — сказал себе Петрусь, с замиранием сердца опускаясь на корточки.

Мальчик насторожился. Но, кроме всплесков ручья и отдалённых криков петухов, ничего не было слышно.

Угрюмое небо снова набухло дождём. Время шло, Петрусь терял терпение.

«Может, нагнуться, тогда будет слышно?» подумал мальчик.

Припав к земле, он опустил лицо в мокрую траву, И вдруг над его головой послышался слабый звук, будто кто струну щипнул.

«Бандура!» — вздрогнул Петрусь.

Но только он приподнял голову, как над ним тоненько зазвенело: тень-тень-тень…

Подними Петрусь глаза, он увидел бы маленькую птичку на ветке ольхи, но Петрусь, уткнув голову в траву, не смел пошевелиться.

«А что, если из земли выйдет дед и схватит меня?» — подумалось мальчику.

Неожиданно по листьям застучал крупный дождь. Петрусю показалось, что сзади кто-то подходит. Он вскочил и, объятый ужасом, бросился бежать.

Мокрые ветви яростно стегали по лицу. Чудилось, что чьи-то руки хватают за плечи, а кругом всё кричит: «Лови его! Вот он! Лови!»

Мальчик сбился с пути, паутина залепила глаза, острые шипы стащили свитку. В ручье он провалился по пояс.

Как Петрусь добрался до клуни, он сам того не помнил.

Устало переводя дыхание, он глубоко зарылся в сено и, согреваясь, подумал: «Зачем бежал? Чего испугался? Разве боялся кобзарь?»

Ему стало стыдно своего страха.

— Не буду больше трусить, не буду! — твердил Петрусь, засыпая под ровный шум дождя.

Часа через два Петрусь бежал к дьячку отрабатывать взятый зимой хлеб. Солнце, пробиваясь сквозь голубые окна в облаках, ярко освещало деревенскую улицу.

— Бери-ка вот корыто, мешок со стручками да садись у крыльца лущить. И чтоб мне до обеда управился. Слышишь?

— Слышу, — с опаской отвечает Петрусь, косясь на дьячиху.

— То-то. Приду — погляжу.

Дьячиха ещё раз оглядела начавшего работать мальчика и удалилась.

— Опять эта дрянь стоит с вёдрами! — уже со двора донёсся её голос.

Оставшись один, Петрусь принялся за дело. Скоро он убедился, что заданной работы хватит не только до обеда, но и в день не управишься. Однако мальчика это не смутило. Он живо вытаскивал из мешка хрустящие пучки: стручки лопались и с сухим треском роняли беленькие яички фасоли. Петрусь проводил по ним рукой, и они гремели, как камешки. Особенно веселило его, когда среди белых фасолин попадались цветные: фиолетовые с крапинками, коричневые, чёрные… Петрусю они напоминали яички маленьких птичек, и он каждую новую цветную фасолину бережно прятал за пазуху.

Неожиданно появлялась дьячиха.

— Лущишь? — односложно спрашивала она.

— Лущу, — в тон отвечал Петрусь и чувствовал, как маленькие глазки дьячихи следят за каждым его движением.

— Да ты скорее пальцами вороши, — говорила она, — как паучок ножками. Вот так… — И толстые её пальцы медленно шевелились. — Видал?

— Видал, — спокойно отвечал Петрусь, а сам думал: «Чего это она такая толстая? А если бы её поделить — сколько из неё вышло бы дьячков?»

Не успела дьячиха отойти, как звякнула щеколда, и на дворе появился дьячок. Петрусь взглянул и сравнил: