Пикировщики - страница 59
Константин раздумывал над ответом Василия Ивановича, хмыкал.
— Но… Разве таким маневром вы не затрудняете себе и ведомым выход на боевой курс? Ведь мы заранее на карте определяем исходный пункт начала боевого пути. От него штурман производит все расчеты, я устанавливаю нужный режим работы моторов, выдерживаю заданную скорость и высоту. Потом штурман наводит самолет на цель, и мы атакуем ее. Просто!
Раков усмехнулся:
— А после атаки по дороге на свой аэродром строй распадался, вы летели уже не компактной группой, а поодиночке и… становились добычей «мессеров»?
— Ведь потери на войне неизбежны…
— Да! Но их можно намного уменьшить! Как? В моем тактическом приеме все научные элементы бомбометания выдерживаются. Разница состоит в том, что в исходный пункт я выхожу не прямолинейно, а с намеренной дезинформацией противника. И строй моей группы не распадается, так как ведомые знают и ждут маневра. «Мессерам» же к строю не подступиться! Ясно?
Усенко опять задумался. Потом решительно ответил:
— Ясно! Ваш метод беру на вооружение! Спасибо за науку…
С каждым боевым вылетом рос авторитет отважного воздушного бойца и вскоре стал таким же непререкаемым, как и командира.
Большим праздником в жизни Константина Усенко стал день накануне 26-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Командующий ВВС флота генерал-лейтенант авиации М. И. Самохин прикрепил к его груди правительственную награду — орден Отечественной войны 1-й степени и поздравил с новым воинским званием — старшего лейтенанта.
Приближался новый. 1944 год. По отдельным признакам старший лейтенант Усенко все больше убеждался, что надвигались значительные события. Начальника штаба полка и его помощника по разведке все чаще вызывали в дивизию и к командованию ВВС. В полк стало наведываться высокое начальство. Неожиданно устраивались проверки. Усилилась партийно-политическая работа. По всему было видно, что готовится что-то значительное. В кругу летчиков рассказывали, что с Большой земли в Ленинград по «Дороге победы»[4] — железной дороге, проложенной по отвоеванному в январе 1943 года узкому коридору у Ладожского озера, прибывали новые контингенты сухопутных войск, а с пирса канатной фабрики на пароходы и боевые корабли грузили танки, артиллерию, автомашины, людей, боеприпасы, и все это балтийские моряки под носом у немцев в условиях тяжелейшей ледовой обстановки перевозили на Ораниенбаумский пятачок.
Сообщения радио и печати, выступления политработников свидетельствовали о том, что обстановка на фронтах для советских войск складывалась все более благоприятная. Советская авиация в жестоких боях 1943 года захватила господство в воздухе и прочно его удерживала. В результате осеннего наступления от гитлеровцев был очищен
Новороссийск, затем Таманский полуостров, на крымской земле захвачен важный плацдарм. Великим праздником для Константина явилось сообщение об освобождении родного села Кирово, Донбасса, Запорожья, Киева. Такие же радостные вести поступали с западного направления; усилились удары по врагу наших партизан — на исстрадавшейся за долгие годы оккупации советской земле начался долгожданный праздник: она очищалась от фашистской нечисти.
Балтийские летчики, зажатые непогодой, упорно готовились к новым схваткам с врагом: 73-й авиаполк доукомплектовывался до штатного состава, пополнялся новыми машинами, ремонтировались самолеты, подвозились боеприпасы, бомбы, горючее.
Спустя неделю после Нового, 1944 года — 8 января, задолго до рассвета авиаполки были подняты по тревоге, и с утра эскадрильи пикировщиков начали уничтожать артиллерийские батареи и доты — на Синявинских высотах и южнее. Как всегда, ведущим головной группы был Василий Иванович Раков. Вслед за ним в бой шел его заместитель Константин Усенко. На второй и третий день удары балтийских пикировщиков были перенесены на Мгинский укрепленный район врага, и везде после их бомбардировок надолго умолкали вражеские огневые точки, на месте бывших складов зияли обугленные воронки. Каждый день в адрес командования авиаполка поступали благодарственные телеграммы от наземных войск.