Письма из Тартара - страница 33

— Хочешь помочь?

Искандер вскинулся, с лёгким удивлением глянул на спутника.

— Ты о чём?

— Ну, может ты хочешь показать мне, как оформляют квартиры на Гее? Какие-нибудь безделушки привезёшь?

— Смысл? — Искандер пожал плечами и отвернулся. Квартира ему нравилась, но он необыкновенно остро ощутил, что, скорее всего, не заглянет сюда второй раз. — Ты же улетишь через пару недель.

— А может, нет?

И снова Искандер с подозрением покосился на Дезмонда.

— У тебя в твоём Ордене разве нету кучи дел? Тех, которые мешали тебе заглянуть к нам всю прошедшую тысячу лет.

Дезмонд помрачнел и промолчал.

— Захвачу кое-что и отправимся к посадочной площадке, — сухо сказал он и скрылся во внутренних дверях.

— Кто бы сомневался, что она находится не здесь… — машинально произнёс вполголоса Искандер. Подошёл к окну и замер, глядя на море — такое же, как в городе, и в то же время совсем другое. Пронзительно яркое, несмотря на по-осеннему серый цвет. Ему снова захотелось улыбаться. Необыкновенно отчётливое чувство затопило сердце — Искандер внезапно понял, что возвращается домой.

========== 14 ==========

— Ты знаешь, что с тобой бывает тяжело? — поинтересовался Дезмонд, выходя из спальни. Он сменил плащ на короткую кожаную куртку, а шёлковую рубашку — на обтягивающую чёрную футболку. Светло-голубые классические джинсы довершили образ.

Искандер нервно хохотнул, обернулся, чтобы ответить, и замер, любуясь на эту картину.

— Скажи мне что-нибудь новенькое, — опомнившись, ответил он, и мысленно выругался, обнаружив в голосе непрошенную хрипотцу.

— Ок, — Дезмонд шагнул к нему и остановился близко-близко, так что Искандер остро ощутил что, в отличие от Нолана, этот мужчина на полголовы выше его ростом. Густой запах одеколона с пряными нотками специй и терпкими — дублёной кожи — заполнил пространство. — Мне на это наплевать.

Едва Дезмонд договорил, озорная улыбка заиграла у него на губах. Искандер стоял, поражённый странным ощущением, что Дезмонд вот-вот наклонится и поцелует его.

Искандер никогда не боялся близости с мужчинами, хоть никогда и не искал её. Он не часто встречал людей, которые бы всерьёз влекли его к себе. Пол и физиология значили для него не так уж много — Искандер в этом смысле (как, впрочем, и во многих других) — слишком высоко задирал планку. Генномодифицированные, выпестованные десятком поколений типажи имперских аристократов для него были нормой. Их потомки, сохранившие толику древней крови — годной подделкой. Простые смертные иногда имели достойную физическую форму, но в большинстве своём казались ему несуразно неухоженными. Но в любом случае, ни первые, ни вторые, ни третьи, не привлекали его, покуда речь шла только о теле. Он видел слишком много тел. Ему хотелось ощутить рядом силу, которая могла бы соперничать с его собственной. И здесь уже не имело значения, смертен ли тот, кто стоит перед ним, есть ли в нём древняя кровь.

За всю свою жизнь Искандер встречал силу, которая притягивала бы его, интриговала, будоражила бы кровь — всего несколько раз. Но настолько остро он ощущал эту глубинную энергию впервые. Казалось, она пульсировала у Дезмонда в крови, заставляла дыхание сбиваться… И впервые в жизни Искандер не был уверен, что сумеет с ней совладать, доведись ему выйти против неё.

Он осторожно отступил на шаг назад.

— Уверен, это поможет нам работать вместе, — криво улыбнувшись, произнёс он. Дышать стало чуточку легче. — Мы идём?

Искандер развернулся по направлению к двери в холл и собирался выйти из квартиры первым, но Дезмонд оказался рядом раньше, чем он успел покинуть комнату. Придержал дверь и над самым ухом произнёс бархатистым голосом, от которого кровь бежала по венам быстрей:

— Да, идём.

Перед мониторами корабля проплывало звёздное небо. Рубка была такой знакомой, что иногда Искандеру казалось, что в мире не существует ничего кроме неё. Он сгорал в этой рубке, чтобы в ней же очнуться ото сна и снова увидеть бой, в котором раз за разом гибли все, кто день изо дня стоял у него за спиной.

Во сне Искандер не помнил имён. Иногда они всплывали в сознании и снова тонули в небытие. Иногда на месте лиц Мелч и других, оставшихся с ним до конца, появлялись лица других — всех тех, кого он успел полюбить за тысячу лет. Всех тех, кто также ушёл вникуда.