Письма из Тартара - страница 8

Нолан не мог собрать двигатель — по крайней мере, Искандер думал, что не мог — но определённо уже разобрался в том, что происходит с горючим, когда оно сгорает.

Квантовая физика по-прежнему оставалась любимой темой для светских бесед в их доме, и Искандер ничего не имел против — под мягкий голос Нолана было хорошо дремать и видеть во сне звёзды.

Отношения получались странными, и иногда Искандер задумывался, что же держит их вместе — и в то же время, едва расставшись с Ноланом, в очередной раз понимал, что начинает скучать.

«Может быть, я привык», — думал он иногда. Но это было нечто большее, чем привычка, потому что ему нравилась улыбка Нолана — и нравились разговоры, которые они когда-то давно вели по вечерам. «Слишком давно…»

Собственная работа Искандера тоже не способствовала тихим семейным вечерам — он, как и начальство, считал нормальным полуночные вызовы и внезапные командировки. Предупреждать о таких Искандер не мог, потому что иногда сам узнавал о них, уже получив билет.

Это было естественно, и ему нравился такой ритм. Не нравилось только то, что Нолан требует каких-то обязательств. Как будто Искандер не предупреждал его с самого начала о том, что работа всегда будет для него важней.

Нолан, кажется, этого не понимал. Искандер давно заметил, что самолюбие Нолана Меолана устроено так, что он замечал только то, что выгодно ему. Эта была одна из тех черт, с которыми Искандер смириться не мог, хотя, по большому счёту, никогда особо и не пытался.

Вспоминая, как начиналось их знакомство, Искандер думал, что это, пожалуй, его и увлекло. У Нолана был кураж. Если он заводился, то остановить его было уже невозможно. Однако, с каждым годом этот крутящийся в самом себе бесконечный двигатель раздражал всё больше, потому что именно этот кураж приводил к тому, что Меолан никогда не считался с другими — и в первую очередь с самим Искандером.

Исаак остановил машину у высотного здания в самом центре Манхэттена и, поставив её на сигнализацию, подошёл к стеклянным дверям.

— Исаак Мур, — сообщил он охраннику, — группа Z.

Тот кивнул как ни в чём не бывало и протянул ему сенсорный экран.

Искандер приложил к экрану ладонь и выждал, когда индикатор пискнет.

Так же молча охранник кивнул и указал ему на лифт.

— Ис! — Искандер замер, заметив, как проскальзывает в двери стройная женская фигура. Девушку звали Келли, и для обычных посетителей этого офиса у неё были слишком узкие джинсы и слишком яркая помада. Светлые волосы золотистого оттенка были собраны в высокий хвост у неё на макушке, и она явно очень спешила.

— Не кричи, — поморщился Искандер — или Исаак, как его называли здесь.

— Извини, Керолайн Бессет, — Келли приложила ладонь к такому же экранчику. Дождалась сигнала, не переставая нервно постукивать носком сапога о пол, и, подхватив Искандера под руку, потащила к лифту. — Скажи, что ты меня подвозил и мы попали в пробку, хорошо?

Искандер вздохнул и закатил глаза. Келли нажала кнопку вызова и, пока лифт не подъехал, затараторила:

— Я знаю, что ты об этом думаешь, но всё совсем не так. Я просто…

— Келли, пожалуйста, помолчи.

Искандер выпутал руку и прошёл в открывшиеся двери лифта. Прислонился к стене спиной и протянул руку, чтобы нажать номер этажа, но Келли успела первой.

— Ты скажешь, да?

— Нет, — спокойно ответил Искандер, не глядя на неё, и только краем зрения заметил, как удивлённо и обиженно расширились её зрачки. — Нет, — пояснил он, — потому что я не иду в офис. У меня другие дела.

— А что… будем делать мы?

— Полагаю, вас проинструктирует Джон, — Искандер бросил на девушку быстрый взгляд. — А потом вы расскажете мне, что он говорил.

Подумал и добавил:

— Если честно, у меня тоже нет никакого желания идти туда, куда я иду.

— У нас проблемы? — лицо девушки ненадолго стало серьёзным.

— У вас — нет, — ответил Искандер, наблюдая, как монитор на стене лифта отсчитывает этажи. — Возможно, нам придётся разделиться на несколько дней… Или недель… Я не знаю, — Искандер потёр лоб. Ему не хотелось говорить о том, чего он сам до конца не знал. И не хотелось признаваться в том, что он может чего-то не знать. — Твой этаж, — сказал он наконец, указывая на дверь.