Письма скептику - страница 7

взгляд) потратить деньги, то будут ли это вообще ее деньги? Действительно ли я дал ей что-нибудь? Если она на свои деньги может купить только то, что имеет ценность в моих глазах, действительно ли это тогда ее деньги? Не остаются ли деньги моими, хотя я трачу их через нее?

Так и здесь, если Бог действительно дал нам свободу, то она должна быть, хотя бы в большей степени, безвозвратной. Он, в некоторых пределах, не должен вмешиваться в наши решения. Бог создал людей свободными, чтобы они могли делать то, что им угодно, а не какими-то марионетками, которые всегда бы делали то, что угодно Ему.

Надеюсь, мне удалось пролить некоторый свет на этот весьма непростой вопрос. Если я прав, ужасное зло, которое люди причиняют друг другу в этом мире, является неизбежной возможностью, если это должен был быть такой мир, в котором возможна любовь. Даже Бог не мог сделать иначе. Дай знать, если ты думаешь по-другому, и как именно.

Жду ответа.

Надеюсь, что у тебя и у твоей семьи все хорошо. Как идет подготовка к предстоящим дебатам с тем мусульманином? Извини, что я задержал ответ на твое письмо, просто оно требовало немало размышлений.

Есть что-то в твоём описании отношения между свободой и ответственностью. Очень интересно. Но у меня напрашивается другой вопрос. Можно поставить под сомнение мудрость Творца, так рискующего ради свободы. Стоит ли она того? Стоит ли создавать мир, где такие люди, как Гитлер и Сталин, использовали свою свободу, чтобы лишить свободы и жизни миллионы других людей? Это, откровенно говоря, похоже на плохое управление. Если Бог так ценит свободу, почему, черт побери, Он сделал ее такой непрочной, что воля одного может уничтожить свободу миллионов?

Стоит ли она того? Конечно, свобода прекрасна, но я не уверен, что она стоит того зла и боли, которые мы видим в мире. Думаю, что если бы мы могли спросить ту девочку, которая была изнасилована и искалечена, она сказала бы, что это того не стоит. Если бы мы могли поговорить с иудеями, жертвами Освенцима, они бы послали нас куда подальше вместе с драгоценной свободной волей Гитлера. Я сомневаюсь, что оценила бы эту свободу и женщина в Эфиопии, ребенок которой умер, пытаясь выжать хотя бы каплю молока из высохшей груди своей матери.

Извини, что я такой крепкий орешек, но, мне кажется, это достаточно обоснованная претензия.

Я очень ценю то, что ты так серьезно относишься к нашей переписке. В свои письма ты вкладываешь много серьезных размышлений, и это мне очень нравится. Твоя претензия, действительно, обоснованна.

В ответ на твое письмо я хочу обсудить 4 пункта. Во-первых, я утверждаю, что риск свободы – в точности пропорционален своему потенциалу приносить добро. Если у меня есть свобода любить только одного человека, то я имею свободу причинить боль одному человеку. Если у меня есть свобода любить людей только немножко, то я могу причинить им и немного боли. Если я могу их любить очень сильно, то могу причинить им и очень много боли. И так далее.

Тот факт, что мы, люди, имеем огромный потенциал зла, говорит, на мой взгляд, о том, что мы имеем и огромный потенциал добра. Да, в этом мире есть и Гитлеры и Сталины. Но также есть и Раули Валленберги, Матери Терезы, Мартины Лютеры Кинги и другие. Я не вижу, как можно иметь таких как вторые, без малейшего риска возможности иметь таких, как первые. И если у нас есть потенциальная возможность угнетать и убивать миллионы, то это потому, что есть такая же возможность освобождать и любить миллионы.

Я могу понять, почему ты мог считать это «плохим управлением». Может быть, было бы и так, если бы был другой путь. Но я считаю, что другого пути нет. Я думаю, что пропорциональность между добром и злом присуща свободе, это то, что называется метафизическая истина. Это как три стороны треугольника. Если у тебя есть свобода, ты