Плач - страница 35
Все, больше я тут находиться не могу. Мне почти удается сбежать, но на пороге меня ловит учительница английского.
— Я слышала о том, что произошло. Это так ужасно! — сочувственно восклицает она. — Как Хлоя?
— Держится, спасибо.
— Если она захочет еще немного побыть дома, мы поймем. Я могу передать для нее распечатки с домашним заданием.
— Еще немного побыть дома?
— Могу себе представить, в каком она сейчас состоянии.
— Она что, не была сегодня в школе?
Учительница английского краснеет.
— Мы думали, что…
— Я с ней поговорю, — перебиваю я учительницу и краснею вдвое сильнее, чем она.
Я признаю, что нанесла своей дочери непоправимую травму, поступив четыре года назад именно так, как поступила. Хорошая мать, конечно, влепила бы мужу-бабнику пощечину, но потом бросилась бы к нему на шею, и расплакалась (ни один мужчина не откажется обнять плачущую жену, которая только что застукала его на месте преступления), и сквозь слезы нежно заговорила бы с ним о том, как он нужен «нашему ребенку». «Мы должны остаться вместе ради нее» — вот что сказала бы хорошая мать. «Ей всего десять лет. Это разобьет ей сердце! Мы должны справиться с этим вместе».
Я уверена, что он бы согласился. Как бы часто они ни занимались сексом и какими бы развратными штуками она его ни баловала, он бы все равно ответил: «Ты права, Лекс. Я был идиотом. Прости меня, если сможешь!» Возможно, он бы продолжал и дальше хороводиться со своей подружкой, но хорошую мать это беспокоило бы меньше, чем искалеченная психика ее ребенка.
Я же не дала Хлое даже возможности попрощаться с отцом, я запихнула ее в незнакомую школу и незнакомый дом — она осталась с матерью, которая плохо ее кормила, каждый вечер рыдала, заливая горе вином, и не особенно давала ей общаться с бабушкой.
Если бы можно было повернуть время вспять, я бы, возможно, поступила по-другому — обняла бы Алистера и зарыдала, хоть волосы у него на груди и пропахли сексом.
Нет, я бы никогда не смогла смириться с тем, что однажды он меня предал, и жить в постоянной тревоге, что предаст еще раз. Мне пришлось уйти. Весь мир вокруг стал другим, когда я узнала, что Алистер лгал мне. Я тоже стала другой. Я больше не была лучшим другом. Не была любовью всей жизни. Не была женой. Не была привлекательной, яркой, остроумной и смешной.
И он стал другим — или, точнее говоря, он попросту исчез, улетел и растворился в дымке моих счастливых воспоминаний. Кем был этот человек, без которого я не мыслила своей жизни? Человек, которого я любила так страстно в первые годы нашего романа и чуть спокойнее и ровнее — в последующие, как и бывает у всех, кто любит? Кем был этот человек, который вроде бы любил меня, а оказалось — нет?
Зато у меня была Хлоя. И это, говорила я себе, вернувшись в Австралию с тремя чемоданами и тремя тысячами фунтов, которые сняла с нашего общего счета, единственное важное обстоятельство моей жизни — и отныне будет им всегда.
Я стучусь в дверь ее комнаты и жду, когда Хлоя откроет.
— Ты не была в школе, — говорю я, присаживаясь на край ее кровати. — А где была?
Будь я матерью получше, она бы меня боялась, хоть самую малость. Она сидит за столом и стучит по клавишам ноутбука, даже не оглянувшись на меня.
— Ты ездила к отцу?
— Нет.
— Куда же?
— В библиотеку.
— Зачем? Перестань печатать и посмотри на меня.
Никакой реакции.
— Зачем? — Я уже почти кричу.
— Я скоро смогу уйти из дома и заботиться о себе сама, так что не твое дело, чем я занимаюсь и куда хожу.
Я в ярости выхватываю у нее из рук ноутбук и выдираю шнур из розетки.
— Это моя собственность! — орет она. — Я вызову полицию!
Открытый в ноуте документ — список фактов об исчезновении Ноя: последовательность событий, места, люди, улики, сообщения в «Твиттере», ссылки на статьи, цитаты из новостных репортажей, посты в «Фейсбуке».
— Я выясню, что с ним произошло, — говорит Хлоя, дрожа от злости. — Вот увидишь!
Я захлопываю крышку ноутбука, делаю шаг к ней, мягко беру за руку. Ее рука дрожит.
— Составить список — это отличная идея, — говорю я. — И я поддержу тебя во всем, что ты решишь сделать, чтобы отыскать Ноя. Но ты должна говорить мне, что делаешь, и, если тебе нужно пропустить школу, надо сначала спросить у меня. Мы ведь можем заключить такой договор?