Пламя Ашшурбанипала

Яр Али внимательно посмотрел вдоль голубоватого ствола своего «Ли-Энфилда». Набожно воззвал к помощи аллаха и послал пулю прямо в голову атакующего всадника.

— Аллах акбар![1]

Огромный афганец радостно кричал и размахивал карабином.

— Бог велик! Во имя аллаха, сахиб, мы послали в ад еще одного пса!

Его товарищ осторожно высунулся над краем песчаного вала, который они сами недавно насыпали. Это был худощавый сдержанный американец. Звали его Стив Кларни.

— Неплохо, старина, — заметил он. — Осталась еще четверо. Смотри, они, кажется, отступают.

Всадники в белых одеяниях, казалось, в самом деле готовились к отступлению. Они собрались все вместе как бы на совет сразу же за линией досягаемости прицельного огня. Их было семеро, когда они впервые напали на приятелей. Однако подвергшиеся нападению стреляли метко.

— Взгляни, сахиб, они бросают убитых!

Яр Али стоял во весь рост и выкрикивал оскорбления вслед удаляющимся преследователям. Один ив них обернулся и послал ему пулю. Она взметнула фонтан песка в каких-нибудь тридцати шагах от насыпи.

— Стреляют как сукины дети, — заметил довольный собой Яр Али. — Во имя аллаха, ты видел, как тот мерзавец свалился с седла, когда я угостил его порцией свинца? Вперед, сахиб, догоним их и доведем эго дело до конца.

Стив не обратил внимания на это сумасбродное предложение. Он знал, что эго был лишь один из тех жестов, в которых постоянно нуждалась бунтарская натура его товарища. Он встал, отряхнул брюки и посмотрел вслед всадникам, превратившимся уже только в белые точки на горизонте.

— Эти парни несутся так, будто у них есть какая-то конкретная цель, — задумчиво сказал он. — Они совсем не похожи на смывающихся от взбучки.

— Конечно, — согласился Яр Али. Он не видел никакого несоответствия во внезапном переходе от своего предыдущего кровожадного предложения к теперешнему спокойному поведению. — Они едут, чтобы привести сюда побольше воинов своего племени. Это ястребы, они неохотно оставляют свою добычу. Нам лучше побыстрее перебраться в другое место, сахиб. Они вернутся сюда. Может, через несколько часов, может, через несколько дней — это зависит от того, как далеко отсюда их основная база. Но они вернутся. У нас есть карабины и жизнь — они хотят и то, и другое.

Афганец щелкнул замком оружия, выбрасывая стреляную гильзу. Затем вставил в магазин единственный патрон.

— Последний заряд, сахиб.

— У меня еще три, — кивнул Стив.

Убитых ими всадников обобрали их собственные товарищи. Не было смысла искать боеприпасы на распростертых на песке телах. Стив встряхнул флягу. Она была уже почти пуста. Он знал, что у Яр Али не намного больше, несмотря на то, что как человек, выросший в суровой стране, он нуждался в меньшем количестве воды, чем американец. Хотя и тот, по нормам белых людей, был жилист и крепок, как волк. Он открутил пробку и сделал небольшой глоток. Мысленно он еще раз прошелся по сплетению обстоятельств, приведших их к настоящему положению.

Эти двое бродяг, рыцарей фортуны, случайно столкнувшиеся друг с другом и державшиеся вместе благодаря взаимному уважению, пришли из Индии через Туркестан и Персию. Странно подобранная, но отлично сыгранная пара. Их гнала беспокойная жажда бродяжничества. Их целью, которой они дали себе клятву достичь, — и даже сами иногда верили в это, — было приобретение неопределенного, не открытого еще сокровища, горшка с золотом, спрятанного у подножия не родившейся еще радуги.

В древнем Ширазе они впервые услышали о Пламени Ашшурбанипала — из уст старого персидского купца, который сам не очень верил в свой рассказ. Он повторил им историю, услышанную в давно минувшей молодости от человека, метавшегося в горячке.

Итак, пятьдесят лет назад тот купец отправился с караваном вдоль южного побережья Персидского залива. Они скупали жемчуг. В пустыню же направились под влиянием рассказа о драгоценном камне необычайной красоты.

Эта жемчужина, как гласили слухи, выловленная каким-то ныряльщиком, была украдена одним из шейхов пустыни. Людям каравана не удалось отыскать ее. Зато им встретился раненный в бедро турок, умирающий от голода и жажды. Перед смертью в полубреду он рассказал им необыкновенную историю о безмолвном мертвом городе из черного камня, возвышающемся среди летучих песков пустыни где-то далеко на западе, а также об огненном драгоценном камне, зажатом в костистых пальцах скелета, сидящего на древнем троне.