Планета Горгоны (сборник, том 1) - страница 45

Он вытянул руку, пытаясь схватить меня. Я пригнулся, но он сжал кулак и больно ударил меня в ребра. Я поставил блок и ударил его в плоские отверстия, явно служащие туземцу для дыхания. Это не произвело никакого эффекта, но когда я выдал левый крюк по красным мясистым отросткам на горле, он отшатнулся и сделал пару шагов назад.

Я услышал, как окружающие нас принялись скандировать: «Йя-йя! Эй-ха!». Кольцо вновь сомкнулось, теперь я уже не смог бы отступить в дом, а Джойс не посмела бы воспользоваться бластером, боясь попасть в меня. Получалось, что я должен будут победить здоровяка-вождя, потом выступит кто-нибудь еще, и еще, пока я окончательно не лишусь сил. И тогда мне наступит конец.

Я повернулся в поисках укрытия, и тут же получил жестокий удар в живот. Я рухнул на землю, а мой противник тут же прыгнул на меня. Скандирование достигло оглушающей силы.

Я пытался сбросить с себя здоровяка-вождя, но никак не мог. Он прижимал меня к земле, явно пытаясь сломать мне спину. И в этот момент я понял свою ошибку. До сих пор я отвечал силой на силу, опускаясь на уровень этих дикарей, но они-то были куда приспособленнее к своему образу жизни. Ошибка была в том, что я не использовал главное свое преимущество — разум.

Я крикнул и застонал, пытаясь не думать о том, какое впечатление это произведет на Джойс, а затем вдруг обмяк. Туземец тут же попался в мою ловушку и поднялся с меня, чтобы поглядеть на результаты своей деятельности, и в этот момент я вскочил, поймал его на стандартный захват дзюдо и бросил спиной на землю. Зрители тут же затихли.

Вождь попытался было пнуть меня ногой, но я поймал эту ногу и, поворачивая ее, как рычаг, покатил его к куче заготовленных мною бревен, в которые он и врезался головой. Я даже услышал треск, с которым кости черепа врезались в дерево.

Вот так-то, злорадно подумал я, бревна все-таки крепче!

Вождь неподвижно лежал на земле, а я впервые за последние пять минут смог наконец отдышаться. Потом поздравил себя с правильной демонстрацией захватов и только затем повернулся к притихшей толпе.

— Ну что? — гаркнул я. — Кто следующий?

Их было тут около сотни, и я считал, что сумею справиться еще с двумя-тремя, прежде чем окончательно выдохнусь. Но отступать было нельзя, и я указал на ближайшего ко мне здоровенного увальня.

— Выходи! — рявкнул я. — Начнем веселье!

Но он не сдвинулся с места. Вся толпа внезапно отступила шага на три и уставилась на меня, затем на моего поверженного противника, потом снова на меня. И тут они снова затянули свои песнопения, но уже совершенно в ином ритме.

— Вы что, не хотите драться? — заорал я.

Драться они явно не хотели. Вместо этого они всей толпой рухнули на свои чешуйчатые колени и продолжали распевать. Тут Джойс покинула свой безопасный порог и подбежала ко мне.

Под глазом у нее сиял великолепный синяк, и вся она выглядела избитой, как, наверняка, и я. Но ее глаза с навернувшимися слезами светились от облегчения, и еще она, казалось, вся сияла от счастья, какого я в ней никогда еще не видел.

— Слава богу, все кончилось, — сказала она.

— Я только не понимаю, что происходит, — буркнул я, указывая на коленопреклоненных туземцев.

Они по-прежнему тянули свои песнопения. Джойс показала на труп их бывшего вождя и протянула мне Переводчик.

— Вот послушай, о чем они поют, Джим! Это был их великий вождь, а по их обычаям — тот, кто победит вождя, сам становится вождем!

Джойс протянула мне Переводчик. Я взял его и стал слушать, о чем они поют.

И тут мне все стало ясно как божий день!

— О, король, живи вечно! Живи вечно и правь, о великий король!

Когда прежний король швырнул Джойс наземь, он просто бросал вызов на поединок согласно обычаям своего народа. Я, так сказать, поднял перчатку и выиграл корону.

— О, король, живи вечно с нами! — продолжали они приветствовать нового героя-завоевателя.

Я триумфальным жестом воздел руку к небу, поставил ногу на труп моего покойного противника и усмехнулся. Это был мой мир. Да, теперь это был мой мир, мой и Джойс. И мы начнем строить его на следующий день. А начну я с того, что научу своих новых подданных рубить деревья.