Плавучий универсам доктора Фитца - страница 9

— И ты нашёл такой товар?

— Я?! Нет. Погоди!

Магнус вылез из ларя с бумагой и сбегал в будку, где висела на гвозде его цивильная одежда. В заднем кармане штанов лежал старый портсигар, раньше принадлежавший отцу. В портсигаре давно уже не было папирос, и Магнус хранил в нём фотографию отца и рекламный проспект плавучего универсама. Это был цветной буклет на четыре полосы, и на последней был изображён аэростат эконом-класса «Цеппелин-смарт» с разборной гондолой, электродвижком и портативным генератором гелия. Эту картинку он и показал, вернувшись, Михелю:

— Вот это я хочу. И ещё бабушке Лизхен золотую и серебряную пряжу, конечно.

— Убиться веником, — хмыкнул Михель, поглядев на картинку. — А просто так этот пузырь никак не купить?

— Такой только в Америке продаётся, да и то не всегда, а только на салонах аэронавтики. И заказов слишком много, я читал.

Магнусу было удивительно, что есть люди, которые ни разу не слышали о плавучем универсаме. И он стал рассказывать обо всём, что когда-либо читал про доктора Фитца и его магазин. Так они загрузили два грузовика, а после пошли чистить снег перед производственными корпусами. Пока шли, Михель вдруг снова спросил, дождавшись, пока Магнус на мгновение замолчит:

— Если в этой плавучей лавке всё так легко можно взять, почему тогда богатеи не летают на воздушных шарах? Уж наш-то бургомистр должен был купить своему сынку такую игрушку.

— Масса «Цеппелина» со всеми комплектующими — сто килограмм без малого. А забрать можно только тот товар, который обладатель билета может унести сам. Ты что, слушал невнимательно?

— Как же ты его вынесешь?

— Очень просто. Я соберу аэростат прямо в универсаме, накачаю гелием и выведу за верёвочку.

— То есть обманешь владельца?

— Это не обман. В правилах не запрещено…

— Но так ведь никто не делает.

— Значит, я буду первый.

— Хитрый, — Михель дёрнул шеей. — Ладно, хватит болтать, снег сам себя не уберёт.

До половины девятого вечера они чистили пешеходные дорожки и подъездные пути, на этот раз молча. Но рассказ о плавучем универсаме, видимо, чем-то зацепил дворника, и под конец он спросил:

— И туда вот прямо всех-всех пускают?

— Если есть билет.

— А у тебя есть эти… правила?

— Конечно.

— Принесёшь?

— Спрашиваешь! Хоть завтра!

— Завтра выходной. В понедельник приноси.

Обычно дворник был нелюбопытен и молчалив. Казалось, будто у Михеля вечная ангина: когда ему приходилось говорить, он каждое слово выталкивал из себя, болезненно морщась. А сегодня он прямо забыл о своём недуге. Магнус был счастлив, что сумел вызвать в Михеле хоть какой-то интерес к окружающему миру. Может, он тоже начнёт копить на билет? Было бы здорово! Магнусу очень не хватало друзей, и если Михель будет проявлять к нему интерес хотя бы через плавучий универсам — что ж, пусть так.

На остановке его ждала Элинор.

— Как дела? — спросила она.

— Михелю понравилось, как я рассказываю про плавучий универсам.

— Почему я не удивлена, — рассмеялась Элинор. — Послушай, меня сегодня приглашали в дирекцию колледжа. В эти выходные привезут уголь для котельной, а котельщик заболел. Поможешь разгружать?

— На выходных?.. — грустно протянул Магнус, поскольку хотел покататься на коньках.

— Ой, я забыла. Два талера.

— Два талера?! Да, я буду.

— Учти, это очень тяжело.

— Да я за два талера всё один сделаю!

— Не вздумай сказать об этом в дирекции!

Ах, если бы знать, как дадутся эти деньги! Магнус ещё десять раз бы подумал. Уголь приехал в пятитонном студебеккере, загруженном не с горкой даже, а с горой. По дороге он смёрзся, и чтобы разгрузить грузовик, пришлось снять все борта и долбить уголь ломом. Правда, долбил Михель, а Магнус лопатой сбрасывал заиндевевший уголь на землю, но это тоже было нелегко. А когда они освободили кузов, оказалось, что студебеккер приедет ещё четыре раза. Так что последнюю тачку с углём Магнус вывалил только в воскресенье, во второй половине дня.

— А когда заплатят? — спросил он у Михеля, когда они, раздевшись до кальсон, вытряхивали угольную пыль из одежды.

— Завтра. Кастелян выплатит, — обычным своим недовольным голосом ответил дворник. — Правила принёс?