Плененное сердце - страница 14

— Еще одно?

— Нет-нет, это другое, — сеньор Перес достал из внутреннего кармана своего коричневого камзола, чуточку потертого на локтях и подоле, сложенный вдвое голубой конверт, — от маркиза Сент-Ферре.

— Сент-Ферре? Отец Пио кажется из тех мест, — Каталина с любопытством пригляделась к плотной, дорогой бумаге, на которой красивым ровным подчерком были выведены аккуратные буквы. — Я никогда не слышала о маркизе.

— О, это очень знатный сеньор, — охотно ответил дон Педро, — его вилла расположена на побережье. Он занимается разведением чистокровных лошадей. Маркиз живет обособленно и мало с кем общается. Честно говоря, я ни разу с ним не встречался, зато много слышал о его семье. Наши отцы дружили, и как-то в детстве мне довелось видеть его мать. Красивая, благородная дама, она приехала из Франции. Я даже запомнил ее имя, Каролина де ля Фуа.

— Это все, несомненно, интересно, отец, но к чему ты так подробно мне о нем рассказываешь?

— Маркиз пишет, что хочет взять тебя в жены.

— Что?! — На побледневшем лице девушки отразился испуг, граничащий с ужасом. — Мы даже не знакомы. Я не знаю его, а он меня. Я не понимаю…

— Он спрашивает меня, свободна ли ты от каких-либо обещаний и не помолвлена ли с кем-нибудь. Маркиз готов…

— Нет, — категорично заявила Каталина. — Отец, чтобы ты сейчас ни сказал, я все равно отказываюсь выходить замуж за этого маркиза!

— Дорогая, — в разговор вступилась мать, — таким женихам, как маркиз Сент-Ферре, не отказывают.

— С какой это стати? — На щеках Каталины запылал яркий румянец. Забыв о смирении, как учил ее отец Пио, она продолжала бурно выказывать свое неудовольствие: — Вы, что же решили все за меня?

— Нет, — донья Вероника поспешила пресечь новый виток возражений, готовый сорваться с уст младшей дочери, — но послушай, что я скажу, Каталина. И не перечь мне, пока я не закончу! Маркиз добропорядочный человек высоких моральных устоев и так же, как ты, любит лошадей. А еще он богат. И, знаешь, что? Этот благородный сеньор готов отказаться от твоего приданого. Он пишет, что возьмет тебя только с парой сменного белья, остальное обеспечит тебе сам. Это неслыханно, но, тем не менее, это так.

Каталина упрямо тряхнула головой и маленькие колокольчики на тонких цепочках, вплетенные в ее тугие косы, зазвенели тонко и жалобно:

— Зачем я ему нужна? Он даже не соблаговолил приехать на свадьбу Элены и Диего. Мы всю округу позвали к себе, но его здесь не было! Он пренебрег обществом и нами! Неужели в вас нет ни капли гордости? Вы хотите выдать меня замуж совсем незнакомому человеку, лишь бы у него кошелек был поувесистее. Стыдитесь, сеньора, словно баранами торгуете!

Мать отшатнулась так, будто получила пощечину. Каталина тут же пожалела о брошенных в сердцах словах, но было уже поздно. Вероника умолкла, надев на себя непроницаемую маску спокойствия, и недрогнувшим голосом, тихо промолвила:

— Выйти замуж все равно когда-нибудь придется, так лучше выбрать того, кто сможет обеспечить тебе достойную жизнь.

— А как же любовь и уважение, как у вас с отцом?

— Все это можно получить и в браке, со временем, когда узнаете друг друга получше, — сеньора Перес повернулась, чтобы уйти. — До свадьбы с вашим отцом я не знала о нем ничего. Мы не были с ним знакомы точно так же, как вы с маркизом. Тебе известно, в наших кругах это частое явление, — она дошла до двери и обернулась на пороге: — Да, ты права, маркиз Сент-Ферре лично не присутствовал на свадьбе твоей сестры, однако вместо себя он прислал племянника — Родриго де Сильва де Кабрера. Его-то ты точно не могла ни заметить.

Над розовеющим горизонтом медленно поднималось сияющее солнце, озаряя теплыми лучами благодатный край. С обеих сторон от дороги простирались обширные плоские поля со скошенной травой и стогами сена, пересеченные узкими каналами и кое-где прерываемыми редкими купами деревьев. Вдалеке виднелся одиноко стоящий причудливый силуэт ветряной мельницы и теснившиеся по соседству одноэтажные домики арендаторов.

Каталина жадно вдыхала просоленный воздух, приносимый с побережья морским ветром, и нетерпеливо понукала резвую кобылку. Ясное сентябрьское утро предвещало знойный день. Дези, бесцельно простоявшая в стойле всю последнюю неделю, пока ее больное копыто шло на поправку, изрядно истосковалась по приволью, и сейчас неслась по дороге веселым аллюром, оставляя за собой клубы сухой пыли и песка.