Плотник Реос - страница 8

Сердце заколотилось, девушка забыла, что ей нужно как-то ответить. Так она и осталась в долгу с ответом: запыхтела на дворе паровая машина, завертелся с подвыванием барабан на гумне, снова началась однообразная работа — обмолот хлеба.

Поразмыслив, Аннь серьёзно сказала:

— Я в мартынов день ухожу из Кебла. Не смогу больше наведываться к Виллему, а ему жалко.

Виллем поднимал вилами снопы на помост; Аннь, стоя наверху, передавала их дальше. Когда выдавалась свободная минутка, она улыбалась Виллему, а порой кидала в него пучком соломы.

Хорошо, что раньше, чем свечерело у машины лопнул ремень: молотьбу пришлось прервать, усталые руки могли отдохнуть. Аннь сразу прыгнула с помоста вниз — чего там лестницу искать — и на лету уцепилась за Виллема. Смех пошёл по току. Аннь повалила плотника, и тот сердито отбивался от неё. Аннь дурачилась, и вскоре оба они с головой скрылись в соломе.

— Когда же свадьбу справлять будем? — спросила она, крепко обняв Виллема. — Теперь я знаю, что ты хочешь меня.

Аннь сказала как будто шутя, но Виллем знал, что девушка всерьёз думает о свадьбе.

— Примерно к рождеству справим, — сказал Виллем. Что ещё ответить взбалмошной девчонке. Он лежал не шевелясь, прижав ладони к лицу, боялся, видимо, за свои глаза — наколются на будяк.

Над обоими быстро вырастала соломенная гора: молотильщики знай подкидывали охапку за охапкой, чтобы скрыть, как говорится, любящую пару от постороннего взора. Когда наладили приводной ремень и раздвинулась соломенная гора, к народу вышла раскрасневшаяся Аннь, а спустя минуту за нею показался Виллем.

— Правда, женись на мне, — шепнула ему Аннь, когда они ещё барахтались в соломе, — почему бы тебе не взять меня: я молода и красива.

Эти слова Виллем часто вспоминал по вечерам, выстругивая дома вальцы для леэбикуской льнотрепалки. Рука механически водила рубанком по дереву, свивалась в кольца белая стружка, валилась на пол. Далеко были Виллемовы думы, совсем не при плотничьем деле.

Спустя несколько дней сам Гендрик — арендатор из Леэбику — приехал за вальцами и воротком. Был он замкнут и немногословен, погрузил машинные части и собрался ехать.

— Сколько причитается за работу? — спросил Гендрик, перевязывая воз верёвкой.

Виллем ответил, что не стоит, мол, беспокоиться, это просто так, по-родственному.

— Нет, — сказал Гендрик. — С какой стати просто так? За каждый труд нужно платить, и нечего отказываться!

Он не отставал от Виллема до тех пор, пока тот не назвал сумму, а потом выложил на плотничью ладонь сколько следовало. Не было в Гендрике обычной приветливости, не называл он Виллема зятем, как бывало раньше, перекинулся двумя-тремя словами — и уехал. Спустя немного Лийна сообщила Виллему, что свадьбы не будет, И сама она, и родители против такого шага. Пусть, мол, вся эта история с женитьбой сама по себе утихомирится, забудется, и не надо, чтобы кто-нибудь заводил об этом речь.

Лийна отступилась не без причины. Она ничего не скрывала и отрезала напрямик: Аннь! Виллем хороводится с Аннь, когда у него самого накрепко сговорено с ней, Лийной. Разумеется, слушок о странных отношениях между Аннь и плотником докатился до Леэбику, где и решили покончить с таким женихом.

В какие объяснения ни пускался Виллем — свадьба расстроилась. Кто же поверит, что у него с Аннь ничего не было, что Аинь бегает к нему по вечерам вопреки желанию Виллема, то принесёт что-нибудь починить, то унесёт — не зря ходит. Не верили в Леэбику этаким подозрительным речам, пожимали плечами, воротили нос.

Всё в порядке у Виллемовой хибарки: и крыша настлана, и стены снаружи досками обиты, охрой выкрашены, а пришлось плотнику снова коротать свои дни в одиночестве. Никто, кроме него, не живёт в домике близ лесной опушки. С Элл он расстался давно, теперь и Лийна оставила его в дураках. Какое-то проклятие тяготеет над Виллемом.

Минует мартынов день — и не придёт больше Аннь, не пошутит, а завоют зимние метели, наметут у частокола высоченные сугробы, и над ними будет выситься одна лишь заснеженная крыша с маленькой трубой, откуда нет-нет и потянет серым дымком, едва заметным в белых просторах. Кто протопчет тропку между домиком и деревней, если Аннь уедет из Кебла?