Плотогоны - страница 12

Антонина увидела фамилию известного ученого-историка. Сам Алексей очень часто упоминал ее.

— Он что, писал эту брошюру вместе с Виктором? — спросила Антонина про ученого.

— А как же! Просиживали вместе дни и ночи, только чтоб этот труд увидел свет, чтоб миллионы людей с благодарностью прочли то, что раньше было разбросано во многих трудах, зато теперь вот собрано под одной обложкой, да еще под такими звонкими, авторитетными именами… Вот как надо делать науку, Тонечка, — не то что твой недотепа муж… Написать брошюру, попросить какую-либо научную величину дать согласие поставить свое святейшее имя рядом с твоим — тогда и на тебя упадет отблеск олимпийского сияния.

Говоря все это, Алексей снял плащ, повесил его, прислонившись к стене и стоя на одной ноге, развязывал шнурок на левой туфле. От напряжения лицо его покраснело, слова же выходили какими-то слишком уж высокомерными, если не злобными.

— Ну хватит, — остановила его Антонина. — Зачем же ты принял его приглашение, если не одобряешь все, что он делает? Да и вообще, свинство с твоей стороны — я его жду, а он, видите ли, идет отмечать выход в свет эпохальной брошюры. Позвонить не мог, что ли?

— Извини, Тоненькая. — Он так называл ее ласково: Тоненькая, и Антонине это нравилось, хотя, если говорить по правде, не такой уж тоненькой она была.

Он обнял ее, поцеловал в щеку, Антонина отвела в сторону свои мокрые руки, чтоб не испачкать его костюм.

— Есть будешь? — спросила она.

— Что ты? Наш именинник был сегодня щедрым — ведь за столом сидел сам директор института…

— Тогда ложись спать, у меня еще тут работы хватит, — она указала на тазик с недостиранным бельем.

Вновь вернулась к тазику, опустила руки в теплую и скользкую мыльную воду. Неприятное и нелегкое это занятие — стирать белье. Антонина где-то читала, что один боксер не то в Швеции, не то в Норвегии специально стирает белье для развития мускулатуры рук. Почему бы и другим мужчинам не развивать таким образом мускулатуру, почему бы вообще это занятие не сделать сугубо мужским, как, например, косьба или, скажем, рубка дров? Хотя городские мужчины давно уже забыли и об этой работе… Неплохо устроились в наше время мужчины… От извечно мужских дел не то отреклись, поселившись в городах, не то вообще позабыли их, передоверив машинам… А вот то, что всегда делала женщина, и до сего времени выполняется одной женской силой, одними женскими руками. Вон, правда, стоит стиральная машина, но ею пользуешься, только когда наберется добрый узел, ради же такой мелочи — детские рубашонки, майки — не хочется возиться с машиной. В первые годы их жизни иногда ей пробовал помогать Алексей, но сколько было тогда той работы — сама управлялась, теперь же он и не подумает помочь — привык, она же стыдится показать, что справляться со всем одной становится трудно.

И все же очень жаль, что он не пришел сегодня встретить ее. Что ни говори, а первый день в должности руководителя, хотелось рассказать обо всем — и о Шлыке с его странным поведением, и о том, как целый день ломала голову над задачей, однако все же разобралась в ней, и об этом новеньком, пижоне и клоуне, которого неизвестно кто подсунул им в группу и от которого, похоже, особого толка не будет. Жаль, очень жаль, что подвернулся Пацевич со своей брошюрой, жаль, что Алексей пошел куда-то с ним выпивать. Да и вообще непонятно, зачем идти выпивать с человеком, которого не уважаешь и которому завидуешь. И завидовать тоже последнее дело — это понимает каждый, однако попробуй-ка удержаться от соблазна. Алексею нужно сказать об этом напрямик — не слишком-то красиво он выражается о Пацевиче, не слишком-то красиво ведет себя, может, и сам того не замечая.

Антонина выполоскала белье, отжала, понесла развесить на балкон. Алексей сидел в кресле перед телевизором, смотрел последние известия, на коленях у него лежала газета. Верочка в своем углу играла с куклами. «Вот тебе и школьница», — с нежностью подумала она. Владик читал в спальне книгу. Твердая желтая обложка — из «Библиотеки приключений», на которую несколько лет назад подписался Алексей. Он так и сказал тогда — для сына.