Плывущие облака - страница 2

Их было двое, скрывающих свои лица под длинными платками. Оба в черном. Один держал ее, а другой медленно убивал безоружного Саме: отсеченная кисть, вспоротый бок, пальцы…

Кричать и звать на помощь она больше не могла – сорвала голос, и болевшее горло могло издавать лишь стоны и всхлипы. Вырываться – тоже.

– Смотри же на него, смотри! – шипел тот, что держал ее.

Когда она попыталась отвернуться, он до боли вцепился ей в волосы и заставил не отводить взгляд… Единственное, что она успела заметить, так это шрам. Тот же самый шрам, что и сейчас пересекал держащую ее кисть.

А когда последний взмах меча отправил истерзанного Саме к Повелителю душ, эти же самые руки с силой толкнули ее на то кровавое месиво, что осталось от любимого мужа. Несмотря на пережитый ужас, она успела выставить перед собой руки, чтобы не упасть на живот, в котором уже несколько месяцев билось сердце ее сына. Если бы это его спасло…

– Что-то случилось, солнышко? – ласковый голос Неко вернул ее в реальность.

Ответ был молниеносен: Кагеро вырвалась из объятий, отступила назад и приставила кончик стремительно обнаженной катаны к его горлу. Неко не придал этому никакого значения, а только усмехнулся и попытался отвести лезвие пальцем. Рука Кагеро не пошевелилась, и Неко, чуть нахмурившись, слизнул с пальца струйку крови.

– Кто тебе платит за то, что ты со мной спишь? – спросила Кагеро чуть дрогнувшим голосом, пытаясь совладать с липким и холодным ужасом, в котором она чуть не увязла, вспоминая прошлое.

Неко бросил короткий взгляд на ее левый кулак, в котором был зажат лист бумаги, и сразу преобразился – из заботливого любовника в расчетливого воина.

– Имя… – По его шее потекла струйка крови.

– Ты не сможешь перерезать мне горло, – с издевкой ухмыльнулся он, даже не думая применять магию для того, чтобы обезоружить угрожающую ему женщину.

Кагеро некоторое время продолжала смотреть ему в глаза, затем отвела меч в сторону.

– Ты прав… – Тонкое и острое лезвие описало полукруг и с хрустом, проламывая позвонки, вспороло ему живот. – Перерезать тебе горло было бы милостью. Такую смерть ты не заслужил.

Капли крови разлетелись веером и казались черными на светлых простынях. Полупарализованный Неко с воем, захлебываясь кровью, рухнул к ее ногам.

– Ты думал, я так и не узнаю тебя. – Кончик катаны был все же устремлен в его шею, хотя сопротивляться Неко уже не мог. – Ты умрешь быстрее Саме, но не намного легче…

Кагеро стояла над бьющимся в агонии телом и вместе с каплями крови, стекающими по желобку катаны, отсчитывала удары сердца.

Кап-кап… тук-тук… кап…

Резкий поворот кисти – и остатки капель слетели с лезвия. Медленно заложив меч в ножны, Кагеро выпрямилась, осмотрелась и, убедившись, что ничего не выдаст ее присутствия, исчезла привычным путем, оставив мертвого Неко полуголым лежать посреди комнаты.

***

Татега́ми7 вернулся уже в сумерках. Он хотел было пройти в дом, как вдруг заметил на темной террасе фигурку дочери. Чуть помедлив, он поднялся по ступеням и опустился рядом. Неестественно прямая спина, замерший взгляд, сжатые в кулаки пальцы дали ему понять, что что-то стряслось. Он не начинал разговора, только мягко коснулся ее плеча. Кагеро вздрогнула, а затем, не поднимая глаз, чуть обернулась и уткнулась лбом ему в плечо.

– Я не плачу, – тихо произнесла Кагеро, отвечая на незаданный вопрос.

– Глаза твои пусты, но я слышу, как переполнено слезами твое сердце…

– Мой мальчик отомщен, – она выпрямилась и посмотрела на отца. – Сегодня я убила одного из них. Второй тоже не уйдет от моего меча.

Редкие капли дождя застучали по крыше террасы, а затем внезапно разразился ливень. Ветер за мгновение нагнал тучи, и хрустящие кленовые листья прибило к земле. Кагеро поднялась на ноги и спустилась по ступеням во двор. Распустив по плечам волосы, она стояла под проливным дождем, смывая с себя кровь убийцы нерожденного сына. Небо плакало вместо нее, очищая ее сердце от душивших рыданий. Прогремевший почти над домом раскат заставил Татегами вздрогнуть, а маленькую Кицуне́8 – проснуться, заплакать от испуга и выбежать босиком на террасу. Плач дочери привел Кагеро в чувство. Взмах рукой – и ливень закончился так же быстро, как начался. Убрав с лица мокрые пряди волос, Кагеро вернулась на террасу, присела и крепко прижала Кицуне к груди.