Плывущие облака - страница 3

– Не бойся, все будет хорошо, – произнесла она и зарылась лицом в растрепанные локоны девочки. – Все у нас с тобой будет хорошо, моя милая…

Кицуне, обняв мать за шею, перестала всхлипывать, и в воцарившейся тишине до Татегами все же донеслись слова, слетевшие с губ распрямляющей спину Кагеро:

– И назад пути у меня больше нет…

Прошло десять лет…

Тонкий аромат цветущей вишни просочился через открытое окно и окутал просторную светлую комнату в доме госпожи Кагеро, правительницы небольшого, но процветающего княжества на Сейто́9. На низком массивном столе стояли чайные приборы и несколько пиал, а над глиняным чайником вилась тонкая струйка пара, по которой можно было понять, что в доме все готово к трапезе. На циновках сидели двое: отец княгини целитель Татегами и ее четырнадцатилетняя дочь Кицуне. Седовласый мужчина был подобен своей звериной сущности – роскошные волосы походили на гриву льва, а легкий блеск в глазах, появлявшийся, когда он кидал взгляд в сторону жилых комнат, не давал усомниться в том, что философское ожидание – обманчиво. Если Татегами сидел на циновках не шелохнувшись и был в любой момент готов «к прыжку», то его внучка, как непоседливый лисенок, находилась в постоянном движении, и казалось, что усидеть несколько мгновений на одном месте – для нее непосильная задача.

– Мама снова опаздывает к обеду! – недовольно произнесла девушка, запуская пальцы в чуть отливающие медью волосы и в очередной раз устраиваясь поудобнее на циновке.

– Значит, у нее есть на то причины, Кицуне, – с мягкой улыбкой ответил Татегами, кинув в то же время еще один беспокойный взгляд в сторону дверного проема. – Мы уезжаем завтра, необходимо удостовериться, что за время нашего отсутствия ничего не произойдет. И я думаю, тебе следовало бы сесть прямо, – в его голосе зазвучали настойчивые нотки. – Твоей матери не понравится, если она увидит, что ты сгорбилась, как старая осина во дворе.

– Ну, мама же не видит, а ты ей не скажешь… Правда?

Кицуне хитро прищурилась, а Татегами в ответ покачал головой, показывая, что не одобряет подобных манипуляций своим отношением к внучке, однако ничего поделать с собой был не в состоянии: Кицуне действительно могла добиться от деда выполнения самых невообразимых капризов. Но буквально через минуту девушка резко выпрямилась: в комнату стремительно вошла та, о которой говорили. Длинные черные волосы, развевающиеся в такт жесткому шагу, недовольно сведенные на переносице тонкие брови, легкое раздражение во взгляде давали Кицуне понять, что сегодня не стоило добавлять к проблемам матери несоблюдение бытовых правил.

– Отец, Кицуне, простите за опоздание, меня сначала задержал Ринкусу́10 – нашел брешь в защитном заклинании, затем Карасу́11 – принес письмо и какие-то бумаги от Незу́ми12. Дядюшке, видите ли, что-то от меня срочно понадобилось. И именно сегодня!

Кагеро раздраженно отвела с лица прядь волос, опустилась на циновки, бросила сверток рядом с собой и устало прикрыла глаза. Она пыталась успокоить терзавшее ее негодование и почти забыла о сидящих рядом. Из этого состояния ее вывел только осторожный вопрос дочери:

– Мам, может, мы начнем обедать, а ты пока почитаешь письмо от дяди Незуми?

– Прости, милая, – Кагеро со вздохом кивнула, и молчаливые слуги стали расставлять на столе блюда с едой.

Голодная Кицуне сначала потянулась к резному блюду с овощами, затем добавила в свою чашу рис, и только потом вспомнила о необходимости разлить чай присутствующим. Украдкой взглянув на мать в надежде, что ее не будут упрекать за несоблюдение традиций – с того момента, как ей исполнилось десять, это была ее обязанность, – она наполнила пиалы душистым жасминовым чаем и поняла, что в этот раз на ее промашку никто не обратил внимания: Кагеро была так погружена в свои раздумья, что обращаться мыслями к трапезе не собиралась.

– Что случилось? – несколько минут спустя первым не выдержал Татегами, он не сводил глаз с дочери, которая не притронулась к еде и разглядывала сверток.

– Пока ничего, – вздохнула она. – Но мне не нравится это письмо. Незуми не писал уже года два, если не больше. Его черный ворон обычно приносит плохие вести.