По другую сторону баррикад: Политические портреты лидеров Белого движения - страница 13

В годы Великой Отечественной войны были сформированы специальные казачьи части — пять казачьих полков, два отдельных дивизиона, одна отдельная сотня. Они входили в Захинганский казачий корпус, командиром которого был А.П. Бакшеев. В августе 1945 г. автору, сержанту 275 стрелковой дивизии, во время короткого боя за станцию Якеши пришлось принимать капитуляцию трехреченских казаков, сдавшихся без боя после поспешного отхода японских частей. Было изъято у них 30 боевых знамен, хранившихся со времен старой русской армии. Среди этих знамен оказался и георгиевский штандарт, полученный 1-м Читинским полком Забайкальского казачьего округа, отличившимся в боях с японцами в войне 1904–1905 гг.

Город Дальний, заложенный русскими людьми, был центром японской военщины и белой эмиграции. Здесь, в селении Сяцзе-Хедзи, в двухэтажном особняке жил Г.М. Семёнов. Особняк был похож на тюрьму: зарешеченные окна, массивные двери.

Возмездие наступило в августе 1945 г. Среди ночи к селению Сяцзе-Хедзи подошли два военных бронетранспортера. Солдаты разыскали особняк атамана и затаились. Перед утром в одном из окон вспыхнул свет, а в саду мелькнула тень человека. Неизвестного взяли и привели к командиру. Он оказался личным шофером атамана; советские войска наступали, и через час Семёнов должен был уехать в Шанхай.

Шофер по приказу советского командира постучал четыре раза в окно. Через несколько минут щелкнула дверная щеколда. В то же мгновение руки атамана были связаны, а в глазах его застыли удивление и испуг. Придя в себя, он смог лишь сказать: «Не знаю, как вас и называть: господами — нельзя, товарищами — не имею права».

«Семёнов, — пишет генерал А.А. Яманов, — грузный, с нафабренными усами, он с выражением покорности и смирения рассказывал все, как „на духу“»[26].

В конце августа 1946 г. в Москве состоялся необычный судебный процесс. Обвиняемыми были восемь русских эмигрантов, арестованных советскими властями осенью 1945 г. в Маньчжурии. Атаман Григорий Михайлович Семёнов и двое его сподвижников — генерал-лейтенант Алексей Проклович Бакшеев и генерал-майор Лев Филиппович Власьевский; «вождь» Российского фашистского союза в Маньчжурии Константин Владимирович Родзаевский и его секретарь Лев Павлович Охтин: начальник эмигрантской организации из Восточной Маньчжурии — «Монархического объединения» — Борис Николаевич Щепунов, Иван Андрианович Михайлов — в прошлом министр финансов в Омском правительстве Колчака, являвшийся советником японской военной разведки в Маньчжурии. И, наконец, князь Николай Александрович Ухтомский — в гражданскую войну служил в кавалерии и успешно сражался с красными войсками под Казанью, а в годы эмиграции был газетным репортером.

Все восемь подсудимых признали себя виновными в государственных преступлениях: диверсиях, терроризме, вооруженной борьбе против СССР. Сознались и в том, что все они были платными японскими шпионами[27].

Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила: Г.М. Семёнова как «злейшего врага советского народа и активного пособника японских агрессоров, по вине которого истреблены десятки тысяч советских людей, на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года к смертной казни через повешение с конфискацией всего принадлежащего ему имущества»; К.В. Родзаевского, А.П. Башкеева, Л.Ф. Власьевского, Б.Н. Шепунова, И.А. Михайлова — к расстрелу с конфискацией всего принадлежащего им имущества; Ухтомского Н.А., Охтина Л.П. соответственно к 20 и 15 годам ИТЛ с конфискацией всего принадлежащего им имущества.

Приговоры в отношении первых шести подсудимых были приведены в исполнение 30 августа 1946 г.

В 1917 г. на политической арене России появился «душечка» Керенский. Эсер, глава нескольких составов Временного правительства, по профессии адвокат. «Большую известность ему создала поездка на Ленские прииски летом 1912 г. на расследование обстоятельств ленского расстрела рабочих. Популярность его (Керенского А.Ф.) была велика решительно во всех кругах общества…»