По кривой дорожке - страница 46

— Да ты уверен, что этот бандит не немой? — потерял терпение Максвил.

— О, до нашей драки он был очень разговорчив. И как очухался, говорил! Изволил сообщить мне, что я проиграл.

— Ну так запихни его куда — пибудь, Бак, — рассудил Максвил. — Еще посмотрим, кто кого перемолчит.

Сержант Брейг увел арестованного. Едва сдерживаясь, Питер напомнил Максвилу, что ждать‑то им как раз и некогда. Промедление, может, уже погубило Элли. И на совсем тоненьком волоске висят жизни Корал и Мэри.

— Нет способа, что ли, заставить этого сукиного сына заговорить!

— Законным путем? — вспылил Максвил. — Ну да способы есть, как у того отребья, что мы поддерживаем в Чили. Прижигают арестованных сигаретами, жгут кислотой, подвешивают за пятки, пока у бедняг не рвутся сосуды, дробят внутренности. Да, способы заставить говорить есть! Только вот жаль, у нас нет на это разрешения ни президента, ни министра, ни ЦРУ. Извини, Питер, не собирался держать речь. Мы прочитали этому негодяю его права, и он выбрал одно: право молчать.

Они поднялись в кабинет Максвила, смежный с комнатой дежурных. Позвали здешнего художника, и Питер старательно описал ему Мэри, наблюдая, как в блокноте появляется набросок, как меняются по его поправкам линии, пока, наконец, с листка не взглянула на него очень похожая на себя Мэри. Копии размножат и выпустят листовку с портретом девушки.

— Направлю Бака к Клингеру, — сказал Максвил. — Боюсь, правда, особого толка не будет. Клингер не признается, что знает чье‑то имя или что у него спрятана фотография. Но хоть не посмеет возмутиться: «Почему же ко мне вы не обращались?», — когда мы прижмем его к ногтю.

— Ну а как там мой приятель в полосатом? — поинтересовался Питер.

— Этот разливается как соловей, точно монетку в автомат бросили. Хочешь, взгляни, — Максвил махнул на протокол. — Зовут Вальтер Шварц. Работает в «Синем небе». Подчиняется непосредственно джентльмену, о котором мы с тобой говорили. Карлу Баннерману. Да, он следил за тобой от клуба «Атлетик» до отеля «Плаза». Ты все мешаешься в дело Клингера, и Баннерману захотелось узнать, чего ты, собственно, добиваешься. Приказа как‑то входить в контакт с тобой Шварцу не давали, велели только докладывать о твоих передвижениях. А ты пригласил его поехать вместе, так что вообще вышло по — приятельски. Ты ему сказал, что, может, задержишься, вот он и ждал. У него есть право связаться со своим адвокатом. Он позвонил Баннерману. Жду, с минуты на минуту примчится адвокат из «Синего неба» вызволить его. А может, уже тут. Шварц не вооружен, как сам знаешь. Тебя могут попросить засвидетельствовать, что он не нанес тебе никакого ущерба.

— Ну а гангстер? Шварц отрицает, что знает его?

— Естественно. Мы ему показали нашего малыша через глазок. Никогда его раньше не встречал. И не видел, чтобы тот входил в квартиру Льюис.

— Но он же стоял там! Следил!

— Ну и что! — откликнулся Максвил. — Ждал, когда ты выйдешь. Остальных он не разглядывал. Мало ли кто там ходит. Может, и бандиты входили. Немна они не интересовали. Ему был нужен ты.

Дверь в кабинет Максвила распахнулась будто от удара ногой, и влетел Лестер Стронг. Лицо бледное, осунувшееся. И злое. На Максвила он и не взглянул.

— С самого утра разыскиваю вас, Стайлз!

— Извините, был занят. Лейтенант Максвил из уголовного розыска.

— Я знаком с лейтенантом. Разрешите мне поговорить со Стайлзом наедине?

— Как Питер… — ответил Максвил. Глаза у него блестели и были суровы. — У гас неприятности, прокурор?

— Сугубо личное.

— А как вы узнали, что я здесь? — поинтересовался Питер.

— Тут был один из наших юристов, беседовал с арестованным. Он видел вас. Знает, что я перевернул весь город — вас разыскиваю.

— Если хочешь, поговорите здесь, — повернулся Максвил к Питеру.

— Спасибо. Но не пропадай далеко, Грэг. Нам еще есть что обсудить.

Максвил кивнул и вышел в комнату дежурных, прикрыв дверь. Стронг тут же метнулся и схватил Питера за лацканы куртки.

— Где она? — хрипло потребовал он. Глаза у него от ярости налились кровью. Питер перехватил запястья Стронга и быстро, резко оттолкнул.

— Мне не нравится такое обращение.