По стерне… - страница 5

И натворил немало бед…

Откройте дверь! Пустите в рай!

…Когда находишься в аду

И смотришь ты в окно,

Не видишь мира красоту –

Прозрачное стекло одно…

Со спинкой золочёной,

Ты отыщи травинку в поле –

Лекарство мне от боли.

Ты помоги, прошу, мой друг,

Похмельный утолить недуг.

Ты промурлычь мне сказку на ночь,

Ушли печали чтобы напрочь.

Поглажу твою спинку,

Смахну с лица слезинку.

Ты ляг ко мне на грудь!

Попробую уснуть…

Я человек ещё живой,

Мне больно – значит, существую.

Бываю будто сам не свой.

И пропадаю вовсе – зачастую.

Живу под небом я открытым

И к новизне дней привыкаю.

Полным-полно мое корыто –

Доволен жизнью, аж икаю.

А на лице моём – отава:

Зарос совсем щетиной,

Во рту моём – отрава.

Я чувствую себя скотиной.

Зачем родился я порочным

(Не без других скрываемых изъянов),

А не каким-нибудь бычком молочным,

Не жаждущим открытий и познаний?

Мое телесное нутро

Вполне здоровьем пышет.

Порой в нем проявляется урод,

Который учащенно дышит.

Безумно мне, до слёз, обидно,

Когда я прихожу в сознанье,

Не помнить, что со мною было,

Что будет – тоже я не знаю.

Я чувствую себя готовым

Укрыться в дебрях от людей.

И там до самого Покрова

Бродить один среди зверей.

Я человек ещё живой,

Я кожей ощущаю зачастую

То ливень, а то зной,

То заливаюсь, то тоскую.

Я словно мятлик луговой:

Я есть, я вроде существую …

Я чувствую себя травой

И сеном вижу зачастую.

Отягощён мой взгляд мешками,

У века справа нервный тик.

Наружу лезу я кишками.

И сердца стук едва не стих.

Я чувствую себя готовым

Покрыть всю голову травой,

Которую примнут коровы,

Улёгшись на лугу гурьбой.

Я чувствую во взглядах зачастую

То ливень, а то зной.

То наполняюсь, то пустую… –

Я луг как будто заливной.

От взглядов прячу в половодье

Свои я травы под водой.

Я скрытный по своей природе –

Я человек вполне живой.

Я чувствую себя готовым

Отдаться на съеденье плугу.

Я рад бы – только нет такого –

Отдаться на поруки другу.

Я человек ещё живой,

Часть мира равнодушного,

Что избавляется зимой

Ото всего ему не нужного…

И что с того, я так живу!

И не ходите за мной с пледом…

Тепло кому-то и в хлеву,

И стебельку уснувшему – под снегом.

Я боюсь людей с наколками.

В их глазах – отчаянье с угрозой.

Они видят, кто сосна с иголками,

Кто – с сережками береза.

Я боюсь до шока рвотного.

Их угроза молниеносна – как гроза.

Наподобие того животного

Я тушуюсь, отводя от них глаза.

Я боюсь, они увидят,

Что борюсь с самим собой.

Как с зевакой на корриде

Могут поступить они со мной.

Я боюсь, они поймут:

Я язвителен и колок,

Разговорчив, потому

Что не знаю их наколок.

Я боюсь их, и, наверное,

Знаю, что такое лесть.

Это что-то, видно, нервное –

Я боюсь в могилу лечь.

Я боюсь из-за наколок

Взгляда деда у мальчишки:

Век короткий, а срок долог

У матёрого зэчишки.

Я боюсь, что на проступок

Я готов и преступление,

Совершить мне даст рассудок

Сексуальное растление.

Я боюсь людей с наколками…

Я боюсь себя, дурного,

Что увижу за иконками

Я не Бога, а кого другого…

Я боюсь людей с наколками,

В их глазах – отчаяние и смерть.

Я боюсь: сосна с иголками

Вечно будет, будет зеленеть.

Я выходил гулять из дома,

Похоже поступал всегда:

Приветствовал своих знакомых,

Перед детьми их приседал.

Я видел кругленькие лица,

И мамы их лица овал.

Не мог в неё я не влюбиться –

Не выдержал: поцеловал…

Довольный, прямо как собака,

Кружил вокруг своей знакомой.

Я чуял: назревает драка…

Зачем я выходил из дома!

Но только добрый мой приятель

Опасности во мне не видел:

Пёс – ласковый, жене приятен,

Не напугал и не обидел…

Я выходил гулять из дома,

Души зализывая рану.

И шёл по мне давно знакомой

Дороге скользкой к ресторану…

Сажал девчонок на колени,

Разглядывал – не целовал:

У каждой не без искривлений

Я находил лица овал…

Я пил с девчонками коктейли.

Сражённый ими наповал

Я ночевал потом под елью

И лапы ели целовал…

Я выходил гулять из дома,

Похоже поступал всегда…

Тяжёлый, будто из бетона,

Снег на ботинках оседал…

Обняв шершавые ступени

И утопив в крови лицо,

Разбившееся о крыльцо,

Я слушал ангельское пенье.

Казалось: лёг там навсегда,

Не поднимусь уже, не встану.

На подступах пав к ресторану,

Погасла пьяная звезда…

Пока я приходил в себя,

Всё к смерти приставал: кто мне она?!