По таёжным тропам. Записки геолога - страница 39

Вообще конский коллектив был сколочен прочно и, по общему мнению, стоило только одного авторитетного члена этого коллектива пустить вплавь, держа на поводу, как все остальные слепо поплывут за ним. Так и было сделано. Семен решил взять на причал двух коней, и вся орава, понукаемая нашими криками, дружно бросилась в воду.

Однако через некоторое время, когда резвое течение быстро понесло всех вниз по реке, начались крупные неполадки. Во-первых, в несколько иной интерпретации повторилась история с раком, лебедем и щукой — две причаленные к лодке лошади поплыли в разные стороны и одну из них пришлось отпустить во избежание мокрых неприятностей. Во-вторых, все остальные лошади с полдороги завернули к знакомому берегу и скрылись в кустах. До места после долгого пути добрался только конь, которого буксировала лодка. Началась длительная волокита поимки лошадей, подгонка их к прежнему месту и т. д.

На этот раз коней взялся переправлять по кавказскому методу Петр. Скинув брюки, он взгромоздился на Рыжку и бодро поплыл вниз по течению, а мы с воплями и применением физических мер воздействия стали загонять лошадей в воду. Они долго сопротивлялись, но Наконец, не выдержав нашего натиска, беспорядочной кучей поплыли вслед за Рыжкой и благополучно добрались до противоположного берега.

Словно тяжесть спала с души, после того как мы перебрались на другую сторону Берелеха. Здесь мы устроили роскошное пиршество — обед из целых трех блюд! На первое у нас был жирный бульон, на второе поджаренные макароны с мясными консервами, на третье кисель. Нам так омерзел вечный пшенный супец-кондер или неизменные галушки, что такое пиршество надолго осталось в памяти. Затем мы тепло простились с Ильей, дав ему немного табаку, конфет, урюку, спичек и ружейного масла. Он остался очень доволен. После обеда мы завьючили лошадей и отправились дальше.

Дорога сразу изменилась к худшему. Теперь наш путь шел по болотам, в которых нога тонула почти до колен. Лошади еле вытаскивали ноги из хлюпающей коричневатой жижи. Количество комара не поддается описанию. Это было какое-то комариное царство, в котором главная, роль принадлежала крупной рыжей разновидности, кусающейся как-то особенно болезненно, Если нам, защищенным сеткой и плотной одеждой, порой приходилось невтерпеж, то надо себе представить, что чувствовали наши бедные лошади! Даже дымокур не давал им достаточного отдыха.

В свое время Билибин дал шуточную шкалу определения количества комаров: если удается идти — слегка отмахиваясь одной рукой, то «комара нет». Если беспрерывно приходится отмахиваться одной рукой, то «комар появился». Если одной руки недостаточно и приходится прибегать к помощи другой, то «комара мало». Если все время приходится отмахиваться двумя руками, то «комара порядочно». Если же и двумя руками не удается отмахиваться от них, то «комара много».

Здесь, пожалуй, не хватило бы и десяти рук, чтобы отбиться от этой нечисти… Комариная метель — вот подходящее определение этого воющего ада!

На ночлег мы остановились только около 12 часов ночи, после того как выбрались на более сухое место.

На следующий день на одном из притоков Берелеха мы были поражены зрелищем брошенной почты, которую зимой не успели довезти до места и оставили на дороге. Часть ее — две большие кожаные сумы, каждая весом пудов на пять, запломбированные, по-видимому, с посылками и ценной корреспонденцией, небрежно лежали под открытым небом около старенького невзрачного баранка с дырявой крышей. В баранке было сложено 7 или 8 рваных мешков с газетами и письмами, значительная часть которых успела превратиться в мокрую заплесневевшую кашу.

Несколько дальше белела большая полянка, усыпанная беспорядочно разбросанными газетами. Здесь же валялись два растерзанных мешка, которыми, как видно, всласть позабавился косматый хозяин тайги Михаил Иванович. Газеты свежие, по первое марта включительно.

Перевалив через крутой водораздел, мы очутились наконец в системе Аян-Уряха, на его левом притоке Лошкалахе. В устье Лошкалаха находится астропункт, пределенный экспедицией Обручева. Это невысокий деревянный столб с надписью: «АП КОАН 1929», т. е. астропункт Колымского отдела Академии наук. Рядом расположена юрта якута Константина Аммосова, который живет там с женой и маленьким сыном. У Аммосова большое стадо — мы насчитали свыше 20 дойных коров разной расцветки, роста, объема и нрава. Удойность их очень невелика — полтора-два литра на корову.