По ту сторону синих гор - страница 10

- Рейна, где ты ходишь? Ты должна была быть в зале ещё полчаса назад! Её Величество несколько раз спрашивала о тебе! Возможно, ты была ей нужна! Твоя помощь! Твоя поддержка! А теперь она уединилась с королём этих дикарей, и кто знает, выйдет ли она оттуда вообще?!

- Сей, откуда у тебя эта ужасная привычка драматизировать по поводу и без? - глубоко вдохнула я, успокаивая разыгравшиеся нервы. - В переговорный зал меня всё равно бы никто не пустил. И моя поддержка нужна Эурезе приблизительно так же, как тебе скьявона*.

Сей, никогда не державшая в руках ничего тяжелее веера, вытаращилась на меня своими огромными голубыми глазами и брезгливо искривила чувственно-пухлые губы:

- Зачем мне скьявона?

- Вот и я о том же.

Пользуясь замешательством фрейлины, я отодвинула её в сторону, освобождая себе путь в тронный зал. Но отделаться от айдэ Тивон так же сложно, как от назойливого гнуса, поэтому через секунду она нагнала меня у самых дверей, безжалостно прикончив мою светлую мечту незаметно затеряться где-то среди толпы сгрудившихся у стен царедворцев.

- Айдэ Рейна, ваше место подле трона королевы! - подхватывая меня под локоток, зашипела девушка, круто меняя выбранную мною траекторию движения. - Эуреза дала мне это чётко понять!

Мой тяжёлый и обречённый вздох был неизбежен, но тщетен. С тех пор, как умерла моя матушка, всю заботу о моём благополучии на себя взяла королева, став мне не только крёстной, но и приёмной матерью.

Своих детей у Её Величества не было, и хотя я по праву рождения никак не претендовала на престол, который достанется родственникам Эурезы по линии её двоюродного брата, во дворце ко мне все относились как к особе королевской крови.

Несмотря на прекрасную осведомлённость о том, какими будут указания крёстной относительно меня на время приёма, где-то в душе я всё же наивно надеялась, что мне, ещё не совсем оправившейся после тяжёлой болезни, дадут передышку. Я забыла прописную истину: у членов монаршей семьи нет права на смятение, слабость и отдых. Их вечный долг - служить стране и народу! Быть их верой, щитом и опорой.

А значит, мне следует задавить жалость к самой себе и выстоять под перекрёстным огнём тысяч чужих взглядов с каменной маской спокойствия на лице.

Двигаясь сквозь расступающихся передо мной придворных к трону, я горячо убеждала себя, что смогу выглядеть равнодушной и бесстрастной, но стоило выйти из толпы, как горло сжалось в болезненном спазме и колени предательски дрогнули.

С левой стороны, словно вросшие в мраморный пол вековые дубы, стояли кайгены. Так много и так близко... Одинаково огромные, брутальные, темноволосые, бросающие вызов своей дикой мощью цивилизованной субтильности эринейских мужчин. От них не пахло духами! От них несло грубой силой, самоуверенностью и кровью... Нашей! Кровью тех, кого они попросту уничтожили на своём триумфальном пути к столице.

Я прерывисто выдохнула, и внезапно лица кайгенов как по команде повернулись в мою сторону, будто дыхание моё ужасающе громко прозвучало в абсолютной тишине.

Тяжёлые презрительные взгляды мужчин вонзились в меня подобно стрелам, и моё сердце заколотилось где-то в горле, желая выпрыгнуть и позорно удрать.

Минуты текли нестерпимо медленно, а они всё смотрели. И это было невыносимо!

Почему они пялились именно на меня? Вокруг было полно восхитительнопрекрасных женщин, но кайгены распинали меня своим удушающим вниманием, словно точно знали, кто исполосовал морду их одарённому сородичу и перерезал не меньше сотни его ездовых тварей.

Я злилась. А без привычного ощущения магии чувствовала себя ещё и бессильной. Сейчас я неспособна была дать отпор даже одному дикарю, не говоря уже об их четвероногих монстрах.

В таком невероятном напряжении я провела несколько часов, и когда открылись двери смежной с тронным залом комнаты, у меня едва не отваливались ноги и дико болела спина.

Вместе с Эурезой из переговорной комнаты вышел Горд Четвёртый, намеренно замедляя шаг, чтобы пропустить королеву вперёд.

Моё удивление было настолько сильным, что на миг я позабыла даже о мрачных рожах кайгенов, своими взглядами почти протёрших во мне дыру. Непостижимо: неужели эти косматые варвары знают, что такое галантность?