По Тунису и Ливии - страница 13

С площадки виден весь Кайруан. Внизу — плоские крыши, белые квадраты двориков. От всего — от белых стен, белых домов, белых крыш — исходит какое-то сияние.

Кайруан — один из арабских городов, в котором нет европейской части. Здесь медина — весь город, пустынный и безлюдный в этот час: зной загнал все живое в тень, под белокаменные крыши. Вокруг ни души, только в одном из двориков затеяли перебранку женщины. Крики долетают до самой макушки минарета, но женщин не видно: так уж хитро устроены эти дворики, что даже сверху ничего не разглядишь…

Вторая мечеть, куда нас ведет Амади, значительно меньше. Но у нее своя история, свои особенности. Именуют эту мечеть «Сиди-Сахаб», по-русски — «мечеть брадобрея пророка». Ее считают образцом декоративного арабского искусства. Славится она изяществом отделки, своими красками. Лестница из старинных фаянсовых изразцов ведет в длинный узкий дворик, окруженный галереей. На римские колонны опираются арки. Стены мечети украшены керамическими и эмалевыми мозаиками.

Выглядит она более «обжитой»: то в одном уголке, то к другом — молящиеся. Может быть, это потому, что и пен просто уютнее, чем в огромной мечети Сиди-Окба.

Через дворик проходим к святилищу. В тесной комнатке, увешанной малиновыми коврами и знаменами, покоится, как говорят, гробница самого брадобрея.

Досадно, что подлинное арабское искусство соседствует здесь с дешевой мишурой позолоченных решеток, маленьких электрических лампочек — синих, красных, желтых. Но на верующих, преклоняющих колена и низко склоняющих голову перед гробницей, и лампочки эти действуют. Ведь такой иллюминации, таких красок ни в одном доме не увидишь. Даже в самом богатом.

Кайруан славится не только мечетями. Он знаменит своими коврами. Равных им по расцветке, рисункам, тщательности выработки найти трудно. Не случайно они пользуются на мировом рынке столь большим спросом.

Более двух тысяч прядильщиц и трех тысяч ткачих шиты в Кайруане ковровым производством. За год их умелые руки сплетают около 40 тысяч квадратных метров. Тонкости и секреты выделки ковров передаются из поколения в поколение. Девочки, едва научившись ходить, уже начинают помогать старшим, а подрастая, сами садятся за станки.

Есть в Кайруане специальная школа ковровщиц. В тесноватом темном помещении (оно мало чем отличается от сарая) установлены в ряд деревянные рамы. На них натянуты шерстяные разноцветные нити — основа. Через эту нитяную решетку, не прерывая работы, на нас поглядывают черноглазые девушки в платочках. Они сидят на низеньких скамейках плечом к плечу. Их ловкие пальцы выбирают из мотка нитку нужного цвета и почти мгновенно узелком закрепляют ее на основе. Потом другую, третью… Переплетаясь, нити постепенно образуют заданный рисунок.

Ковровщицам лет по четырнадцать-шестнадцать. Только в первые минуты они смотрят на нас недоверчиво, потом осваиваются, о чем-то переговариваются, пряча улыбки.

Одеты юные работницы бедно — на них скромные кофточки, пестрые юбки. А глаза сверкают, работа в ловких руках спорится…

— Хорошими мастерицами станут, — замечает сопровождающий нас старичок-сторож. — Стараются…

Старание девушек можно легко объяснить. Они довольны, что осваивают такую почитаемую в Тунисе профессию. Да и повезло им: желающих попасть в школу ковроткачества много. Поэтому не беда, что тесновато и мало света. Зато они приобретут специальность.

Правительство республики придает серьезное значение развитию коврового производства. Ведь это одна из статей экспорта Туниса, а каждая сотня динаров, заработанная на мировом рынке, дорога для государства.

Сук кайруанский несомненно отличается от столичного. В столице он более «цивилизованный». А здесь и товары погрубее, и покупатели менее придирчивы. Корзины, пеньковые веревки, глиняные макитры. Бойкую торговлю керосином ведет сморщенный старичок в феске. Двух баранов, привязанных за рога обрывком веревки, ведет босой крестьянин. Над прилавком с разрезанными на ломти дынями и арбузами роятся жирные мухи…

В остальном кайруанский и столичный базары похожи. Та же пестрота нарядов, оживление, суета, путающиеся под ногами оборванные ребятишки. И, конечно, продавцов куда больше, чем покупателей. На улицах Кайруана редко можно встретить женщину. На сук идут с ребятишками отцы. За прилавками и за столиками небольшого кафе тоже мужчины. Мужчины играют в нарды и шашки. А женщин не видно…