По южным странам - страница 44
— Я не мерил. Вот это все мое, — и он показал рукой на пологие склоны.
В его участке, по-видимому, было 300–350 гектаров. Это уже солидный землевладелец.
Четыре дня, проведенные на Бразильском плоскогорье, были насыщены до предела. Мы набрали так много интересного материала (гербарий, древесина, семена, образцы почвы), что значительная часть ночи уходила на укладку, этикетировку и т. п.
Билет на поезд до Белу-Оризонти мы заказали на понедельник. Поезд отходил из Араша в И часов утра. Пришлось подняться с восходом солнца, чтобы проследить за упаковкой наших материалов. Три битком набитых цинковых ящика с гербарием и семь ящиков древесины и почв — итог нашего посещения области кампосов Бразильского нагорья.
Усталые, но довольные виденным и собранным, мы сели в вагон, чтобы проехать по тем местам, которые пять дней назад наблюдали из-за облаков.
Проводник-негр, приветливо улыбаясь, принимает вещи и указывает места. Дорога узкоколейная и вагончик крохотный, в нем всего шестнадцать мест. Полок для багажа нет, чемоданы и корзины пассажиры ставят в узком проходе.
С пронзительным свистом трогаемся с места. Паровозик сверкает медными обручами, краниками, трубками и никелированными рычагами на карликовых колесиках, подчеркивающих его и без того игрушечный вид.
Значительное расстояние дорога проходит по увалистому плато, на котором чередуются кампос-лимпос и кампос-серрадос, изредка прорезаемые лентами овражных лесов. Непрерывно тянутся ограды из колючей проволоки, отделяя «шривадо» (собственность) железной дороги от частных землевладений.
Мелькают маленькие станции, окруженные садиками с декоративными деревьями, цитрусовыми, папайя и бананами. Население — преимущественно метисы, реже негры. Кусок цветной ткани заменяет им плащ, на голове широкополые шляпы. Белые почти не встречаются, они, видимо, мало занимаются сельским хозяйством.
Дорога начинает петлять, и скорость поезда замедляется. Мы пересекаем хребтик Мата-да-Корда — водораздел между бассейнами рек Паранаибы и Сан-Франциско. Сан-Франциско течет на север, а Паранаиба — на юг, она принимает в себя реку Риу-Гранди и далее уже под именем Параны идет вдоль восточной границы Парагвая и впадает в Атлантический океан в пределах Аргентины.
На смену безлесным равнинам пришли крутые склоны и ущелья, покрытые лесами. Высокой зеленой стеной леса вздымаются у самой железной дороги. Мы разглядываем древних гигантов, увешанных эпифитами и оплетенных живыми и мертвыми лианами. Они возвышаются над общим пологом, намного превосходя его 30 —35-метровую высоту.
Среди них выделяется досковидными корнями сумаума (Ceiba pentandra, семейство баобабовых). Огромной толщины ствол, достигающий нескольких обхватов, в нижней части имеет плоские досковидные выступы, направленные от ствола радиально. Такие корни — типичный признак многих тропических деревьев, благодаря им дерево получает прочную опору. Досковидные выступы, отходящие от ствола на два-три, а иногда и на четыре метра, образуя с осью дерева угол в 40–45°, индейцы используют для устройства жилищ. Эти природные стены остается лишь покрыть крышей, и «дом» готов.
Сумаума уже давно вывезена из Южной Америки и культивируется в тропиках Старого Света (Ява, Цейлон, Филиппины) ради шелковистого волокна — капока. Волокно представляет собой одноклеточные волоски длиной один — три сантиметра, вырастающие на внутренней части плода-коробочки, тогда как у хлопчатника волокно развивается на семенах. Капок используется для набивки подушек, матрацев, теплой одежды и т. п., а в последнее время широко применяется при изготовлении спасательных кругов, поясов и жилетов. В смеси с хлопком и другим волокнистым материалом капок употребляется в прядильно-ткацкой промышленности.
Леса по склонам ущелий особенно богаты лианами. Они создают такое густое сплетение, что лес кажется непроходимым. В узких местах ущелья лианы перебрасываются даже с одного борта на другой, образуя живой навес, порою скрывающий пенящиеся воды речки. Тут же, поближе к воде, простирают свои огромные нежные вайи древовидные папоротники.