Побег - страница 7

Но самая большая перемена, произошедшая после переезда в Солт-Лейк-Сити, была тем, что моя мать, Нурилон, была счастлива. Она любила город и радовалась, что отец приходит домой каждый вечер после работы. Мой отец хорошо зарабатывал и у матери было достаточно денег, чтобы покупать много продуктов, когда мы шли в магазин и нам даже хватало на игрушки.

Скоро нас стало четверо. У меня было две сестры, Линда и Аннет. Я была посередине — Линда была восемнадцатью месяцами старше меня, а Аннет двумя годами младше. Мой младший брат Артур родился через несколько лет после Аннет. Моя мать была счастлива наконец-то обзавестись сыном, потому что в нашей культуре мальчики имеют большую ценность, чем девочки. Линда и моя мать были очень близки. А вот я, казалось, постоянно ее раздражала, частично потому что, я думаю, я была любимицей отца. Я обожала своего отца, Артура Блэкмора. Он был высокий и стройный, ширококостный, с темными, вьющимися волосами. Я помню, что каждый раз, когда мы встречались с другими семьями я думала, что у меня самый красивый отец во всем мире. Я видела его своим личным защитником и чуствовала себя в безопастности рядом с ним. Его лицо прояснялось, когда я заходила в комнату. Я была всегда той дочерью, которую он хотел демонстрировать когда к нам приходили гости. Моя мать жаловалась, что он не дисциплинирует меня так же тщательно, как мою сестру Линду, но он игнорировал ее и, казалось, что ему все равно.

Мы прожили в Солт-Лейк-Сити всего год, но это был счастливый год. Мать водила нас в зоопарк и в парк, где мы играли на качелях и горках. Бизнес моего отца процветал и расширялся. Но он решил, что мы должны вернуться обратно в Колорадо-Сити, Аризона, крошечный, захудалый ФСПД анклав, примерно в 350 милях к югу от Солт-Лейк-Сити и совсем рядом с Хилдейлом, Юта, где я была рождена. Причина, по которой мы вернулись назад — он не хотел, чтобы моя сестра Линда посещала мирскую общеобразовательную школу. Несмотря на то, что технически, она бы посещала такую же общеобразовательную школу и в Колорадо-Сити, большинство учетелей там были члены ФСРД и очень консервативны. В теории, по крайней мене, религии не обучают в общеобразовательной школе, но фактически она была частью учебного плана.

Когда мы вернулись в Колорадо-Сити, мой отец сделал пристройку к нашему дому. Стало больше места для жизни, но сама жизнь становилась все более клаустрофобной. Мать изменилась. Когда мы вставали по утрам, она все еще спала. Теперь мой отец часто был в разьездах, а она сидела дома одна. Когда мы пытались разбудить ее, она говорила нам чтобы мы возвращались назад в постели.

Она наконец-то вставала поздним утром и шла на кухню приготовить нам завтрак и рассказать нам о том, как она хочет умереть. Пока она готовила нам горячую кукурузную кашу, тосты или оладьи, она жаловалась, что в ее жизни ничего нет, и как было бы лучше, если бы она умерла. Это были еще хорошие утра. В действительно ужасные утра она говорила о том, что собирается покончить с собой в этот день.

Я помню как страшно мне было думать о том, что станется с нами после того, как мать убьет себя. Кто позаботится о нас? Отец был в отлучке почти постоянно. Однажды утром я спросила мать: "Мама, а если мать умирает, что случается с ее детьми? Кто заботится о них?"

Я не думаю, что мать заметила мое волнение. Она понятия не имела какое влияние оказывают ее слова на меня. Я думаю, она решила что мой вопрос — простое любопытство о смерти. Мать очень деловито ответила мне: "О, с детьми будет все в порядке. Священники дадут их отцу новую жену. Новая жена позаботится о них".

К тому времени мне было почти шесть. Я посмотрела на нее и сказала: "Мама, я думаю отцу лучше поспешить и взять себе новую жену".

Я начала замечать и другие вещи в мире вокруг меня. Одна из этих вещей была тем, что некоторые женщины, которых мы видели в общине, когда шли за покупками, носили темные очки. Я была удивлена, когда одна из женщин сняла очки в магазине и я увидела, что оба ее глаза подбиты. Я спросила свою мать что случилось, но вопрос казалось смутил ее и она ничего не ответила. Но мое любопытство было задето и всякий раз, когда я видела женщину в темных очках, я таращилась на нее, пытаясь разглядеть, а не прикрывают ли они странные разноцветные синяки.