Побеждает любовь - страница 12

Но Тоня Логинова зашипела на говорящую:

— Лучше молчи. Тебе только бы лясы точить! А тут дело интересное, если строго всю работу продумать…

— Правильно, — говорит Глебов, — надо все продумать, рассчитать, и если решите, то уже слово свое надо будет держать.

— Сдержим слово, коли возьмемся, — уверенно сказала я.

— Я к вам, девчата, не случайно зашел, — очень задушевно сказал Александр Сергеевич, — верю я вам, передовая вы молодежь, почти все звено учится, в Красный уголок ходите, газеты читаете; я видел, лекции слушаете. Вот мне и кажется — можете вы другим пример подать, как обходиться своими силами, как правильно организовать свой труд. Вот так, девушки. Думайте. А завтра я к вам зайду.

Мы много шумели, спорили и наконец пришли к общему мнению. Постановили — рабочих не просить, время свое уплотнить — никаких разговоров, никаких «тары-бары» во время работы, никаких маленьких перерывчиков, только один сокращенный обеденный перерыв. Распределить работу по дням, и пока дневное задание не будет выполнено — никому домой не уходить.

На следующий день пришел Глебов. Он был сдержан и суров. Молча выслушал нас, потом сказал:

— Все продумали? Провалить работу нельзя. Это будет уже политический промах, — помолчал немного и тихо добавил: — Мой промах…

— Не беспокойтесь, Александр Сергеевич, мы не подведем. Мы слово даем, — говорят девчата.

Слово свое мы сдержали. Пикировку провели хорошо и вовремя.

И вот теперь росла наша рассада. Любо-дорого на нее было смотреть. Мы очень много вложили в нее сил, и каждый стебелечек был нам дорог.

Весной рассаду надо обильно поливать. Воду нам возили в бочках на лошадях. Но вот уже несколько дней подряд ее возили неаккуратно, мало, с большим опозданием. И сейчас время уходило, а воды не было.

— Пойду в политотдел, — решительно говорю я девчатам. — Не дело это, пропадет вся рассада.

Еще не было шести часов утра, когда пришла я в кабинет к Глебову. Народа у него было много. А он большими шагами решительно ходил по комнате и слушал тракториста Иванникова Николая.

— Что ж тут говорить, — басил тот. — Трактор такой мне попался. Ничего я его не разбивал, ничего я его не портил. Авария. Шлите комиссию. Мне что? Не нравлюсь? Так я и уйду. Мне не заказано тут работать. А пахать на этом тракторе нельзя.

В это время в комнату вбежал Володя Мазуров.

— Александр Сергеевич, раздели мою машину! Под корень подрезали! — с отчаянием крикнул он Глебову.

Глебов резко остановился.

— Шины сняли?

— Шины.

— Когда?

— Ночью. Сегодня ночью.

Александр Сергеевич послал за Степаном, а сам обратился ко мне:

— С чем пришла, Даша?

Я рассказала о наших бедах. Глебов задумался. Застучал пальцами по столу, лицо озабоченное, серьезное. Подумал, сказал:

— Ладно. Поможем. Иди работай.

Через пару дней к нам прикрепили еще одну лошадь. Одна кляча встанет, другая везет, так по очереди и тащили они к нам повозки с водой.

Через несколько дней вечером состоялось собрание передовых рабочих совхоза. На нем выступал Глебов. На следующий день в совхозе только и говорили о его выступлении.

Начальник политотдела говорил о необходимости борьбы с кулаками, подкулачниками и кулацким влиянием. Враги стремятся любыми путями сорвать выполнение государственного плана, они саботируют важнейшие решения партии и правительства.

Рассказав о случаях саботажа и вредительства в соседних колхозах, он подчеркнул:

— Классовый враг орудует и в нашем совхозе. Сюда сумели пролезть кулаки, подкулачники и те, кто, отклоняясь от твердого задания, бежал со своих мест. Бежал и нашел приют в совхозе Глебково-Дивово. А теперь эти чуждые нам люди вредят, срывают работу, стремятся к тому, чтобы мы не выполнили государственного задания.

Глебов открыто, четко говорил о всех недостатках. Он называл фамилии людей, которые плохо работали, и в их числе он назвал Костина Кривого, которого все в совхозе боялись и ничего плохого про него не говорили. А начальник политотдела смело говорил о том, что у него, конюха Костина, разворовали все сено и он в ответе за это, и необходимо проверить, не причастен ли он сам к этой краже. Лошади не чистятся, подстилки не меняются, графика эксплуатации лошадей нет. И совершенно непонятно, почему такому плохому конюху рабочком предоставил комнату.