Побратимы - страница 17

стр.

— Нет, пока не получу письма от родных, писать никому не буду, — ответил Эльмурза. — Родные почему-то не хотят говорить правду.

— Тьфу!.. Что за чертовщина!.. Выходит, что твоя Мария оказалась не такой умной, как ты мне расписывал ее. Если на нее повлияли эти, ну, как их по-вашему… адаты-мадаты… В общем, патриархальные пережитки. Все-таки я советую написать кому-нибудь, — настаивал Карасев.

— Конечно, можно написать. Только ты не представляешь, как мне будет тяжело, если она ушла из дома. Ведь у меня сын. Понимаешь, сын. Он уже бегает. Да что там бегает… Мне кажется, что он уже верхом на коне скачет.

— Этого я не представляю. Я из тех, кто ни разу не был женат.

— Эх, Аркадий, тревога за семью — дело серьезное.

Ему хотелось крикнуть так, чтобы там, в Бав-Юрте, услышали: «Неужели вы не можете не ссориться!»

Через несколько дней на новых танках, полученных с Урала, полк снова пошел в наступление. И в боях Эльмурза часто думал о доме, о родных и ждал писем.

Весной пришлось разлучиться с Карасевым. Осколком снаряда его ранило в голову. Находясь в госпитале в Тбилиси, Карасев часто писал. Эльмурза ждал возвращения друга в полк.

* * *

Летом 1944 года войска первого Белорусского фронта, освободив Рогачев, остановились на правом берегу реки Друть. Остановились, потому что на левом берегу была линия вражеских укреплений, которая сооружалась гитлеровцами в течение трех лет. Они называли ее «Фатерланд отечественная граница Германской империи». Фашисты за многорядным проволочным заграждением отчаянно огрызались и срывали все попытки наших частей форсировать реку.

Прошло уже несколько дней, как танковый полк, прощупывая то тут, то там укрепления врага, кочевал вдоль линии фронта в поисках места для прорыва. Дни и ночи танкисты и пехотинцы вели разведку боем.

Однажды в полдень после неудачной вылазки — в тыл врага взвод стоял в густом березняке. Эльмурза чувствовал себя утомленным, и вдруг, словно из-под земли, появился Карасев. Достав из планшета несколько конвертов-треугольников, он выпустил их будто стайку голубей. Письма приземлились на зеленую траву. Эльмурза узнал знакомый почерк Марьям.

— Аркадий! Дружище!.. Я знал, что ты хороший парень. Но что ты до такой степени замечательный — не знал! Что для тебя сделать, приказывай!..

Забыв об усталости, Эльмурза вскочил и стал тискать и трясти в своих объятиях друга.

— Обожди, обожди, Мурза, — отбивался Карасев.

— Значит, ты был у меня дома? Ну как там они? Где Марьям? Да говори же скорее!

— Марьям по-прежнему живет у твоих родных. Сын здоров, в футбол играет. Вот и все, а об остальном ты узнаешь из писем. Читай, потом поговорим.

И Карасев пошел в штаб полка.

Эльмурза собрал письма. Родные, воспользовавшись случаем, написали каждый по письму. Глаза разбегались. С какого начать? Он распечатал первое попавшееся под руку. Оно было от Марьям. Она сообщала, что после письма, в котором говорилось: «…Мы выполним свои намус — честь», от него вестей не было. У матери появилась седая прядь. Темиргерей с головой ушел в работу и избегал заводить разговоры о нем. Всех терзала мысль, что Мурза погиб. В конце письма стояло: «Твоя Марьяшка». «Новое слово и удивительно приятное», — подумал он и произнес его громко — Марьяшка. Оно ласкало слух. При помощи русского суффикса «шка» Эльмурза стал образовывать ласковые кумыкские слова: анашка (мать) и ижашка (сестренка). «Как хорошо! Почему я сам не догадался?»— подумал он.

Вернулся Карасев. Они присели под березкой, и Аркадий рассказал Эльмурзе о Тбилиси, где лежал в госпитале, и о том, как он, возвращаясь в полк, заехал в Бав-Юрт, к родственникам Эльмурзы.

X

— На станции Хасавюрт я вышел из вагона и осмотрелся, — начал Карасев. — Солнце палило нещадно. Земля раскалилась и потрескалась. Несмотря на жару, в выгоревшей траве неугомонно стрекотали кузнечики.

В один из дворов часто въезжали груженые автомашины и повозки. Подойдя ближе, разглядел вывеску: «Заготзерно». Вошел во двор. Шоферы и ездовые стояли у железной бочки с водой и курили. Мне даже показалось, что я приехал в свой район. У приемщицы спросил, нет ли попутного транспорта на Бав-Юрт. Она указала на машину, только что сдавшую зерно. Шофер пригласил сесть рядом, с собой.