Под давлением счастья (СИ) - страница 3

Это была огромная прозрачная полусфера, разделенная на множество уровней. На каждом из уровней были построены жилые дома. Они расположились по окружности, обращаясь фасадами к поверхности сферы. Перед каждым домом была разбита лужайка. На некоторых бегали собаки или играли дети. Купол медленно вращался, чтобы каждый дом получил свою порцию солнечного света.

— Это компромисс между одноэтажной и многоэтажной застройками, — пояснил Дима. — У каждой семьи есть свой дом, который является частью многоуровневого жилого комплекса. Купол защищает их от городского шума и загрязнения, от природных стихий и несчастных случаев. Пример Коллективного Блага в действии.

— И вы даете это ваше Благо каждому по очереди в зависимости от их производительности?

— Именно так.

— Но вы же не можете отрицать, что есть профессии более важные, а есть — менее. Есть руководящие должности, а есть подчиненные.

— А вы уверены, что одна должность важнее другой? Без менеджера, завод, возможно, и не будет работать, но он точно не будет работать без электрика, отвечающего за энергоснабжение. Кроме того, нам досталось наследие Робокорп в виде миллионов роботов. И мы грамотно распорядились этим наследием. Большую часть работы выполняют машины, а люди занимаются управлением ими или разработкой новых, более совершенных систем. Так что большинство из нас в некотором роде менеджеры.

— А как же карьерный рост? Никто не захочет нести ответственность за управление заводом, если с тем же успехом можно стать рабочим и отвечать только за свой станок.

— Поверьте, захотят. Каждый житель нашего государства проходит всестороннее тестирование, которое определяет его пригодность к той или иной профессии и получает именно ту должность, которая ему подходит больше других. Многие принимают управление огромными предприятиями, не проработав на них ни дня. Только лишь потому, что они наиболее подходят для этой должности и обладают всеми необходимыми знаниями.

— Но ведь не все же хотят быть теми, кем их назначили. Вы в детстве разве не мечтали стать астронавтом или кибервоином?

— Мечтал, — снова улыбнулся Дмитрий. — И на случай несогласия у нас предусмотрено альтернативное распределение. Если кого-то не устраивает его нынешняя работа, он может сменить ее. Ему предложат следующее наиболее подходящее ему место. И так до тех пор, пока он не найдет себя. Но, как я уже говорил, тестирование всестороннее, и работа подбирается наиболее подходящая. Никого еще не разочаровало предложенное ему место.

— Окей, — тогда я сделал вид, что поверил. Теперь-то я понимаю, что, скорей всего, так оно и есть, но какой ценой достигается это всеобщее утопическое счастье? Впрочем, об этом я еще расскажу, а тогда я спросил: — С трудоспособным населением все понятно. Ну а как распространяется Коллективное Благо на детей, стариков, инвалидов?

— У вас есть дети? — спросил Дима.

— Есть… — я запнулся. — Был. Сын.

Из отвлеченной беседы об окружающих нас утопических реалиях мы совершенно неожиданно для меня перешли к обсуждению глубоко личных тем. Я вспомнил Майка и Монику, и старая боль, которую я многие годы прятал глубоко внутри, вновь прогрызла себе путь наружу. На мгновение я даже подумал, что улыбчивый засранец все знал и специально меня провоцирует. Но потом я взял себя в руки.

— Извините, — сказал Дмитрий. — Я не знал.

— Ничего, — ответил я. — Это было давно. Они с матерью погибли в послевоенные годы, во время одного из набегов рейдеров. Это одна из причин, по которой я стал вольным стрелком.

— Как бы то ни было, наше дети — наше будущее. И распространяя на них Коллективное Благо, мы инвестируем в будущее. Пенсионеров мы поощряем по прошлым заслугам, а детей — по их стремлению к будущим успехам. Каждый человек, внося свой вклад в Коллективное Благо, получает сиюминутную отдачу только от части этих вложений. Все остальное — это залог обеспеченной старости для себя и беззаботного детства для своего потомства.

— Хорошо, с вкладом в Коллективное благо мы разобрались. Ну а как же профессии, которые не производят ни товаров, ни услуг? Черт, где ваши уборщики? Соринки-то нет ни одной.