Под давлением счастья (СИ) - страница 4

— Вообще-то это работа для машин. Но даже если бы и были, с чего вы взяли, что чисто подметенные улицы не вносят свой вклад в Коллективное Благо? Брошенная на тротуар бумажка портит вид, настроение, а значит, снижает производительность. Тысячи людей прошли бы мимо нее, вспомнили на работе, замедлились на секунду. А в результате — колоссальные потери для Коллективного Блага.

Я старательно скомкал упаковку от еды и затолкал в ближайший расщепитель. Дима заметил мою тщательность и рассмеялся.

— Я утрирую, но профессии, которые не дают непосредственных материальных благ, всегда влияют на их производство в долгосрочной перспективе. Спортсмены, художники, звезды Сети — они задействованы в индустрии развлечений, давая людям необходимый отдых и заряжая их позитивом для дальнейшей работы, то есть для производства Коллективного Блага.

— Хорошо, кажется, я начинаю понимать вашу внутреннюю экономику. Но как вы налаживаете внешние отношения? Натуральный обмен?

— Именно так. Ни золото, ни валюта не являются для нас ценностями, которые мы согласны получать от других стран. Поэтому мы меняем одни ресурсы на другие. Хотя чаще всего мы просто предлагаем излишки Коллективного Блага в качестве безвозмездной помощи. Как вы должны понимать, одна четвертая часть суши и доступ к трем океанам могут дать нам все необходимое. Так что мы редко общаемся за помощью к другим государствам. Но с радостью предоставляем ее. Вы должны понимать, это тоже долгосрочная инвестиция. Как и все, что мы делаем.

Тогда я не придал существенного значения последним словам Дмитрия. Потому что задумался: неудивительно, что русским удалось объединить всю Европу. После развала Футленда политическая ситуация там больше всего походила на средневековый феодализм. Множество мелких государств, не объединенных сильной централизованной властью, легко повелись на обещания вечной халявы и подкрепляющие их кусочки Коллективного Блага.

— Вы хотите сказать, что такие проекты как «Проксима» — тоже инвестиция?

— А что тут удивительного? — пожал плечами Дима. — Наша планета истощена, невозобновляемые ресурсы исчерпаны, а в системе Альфа Центавра есть планета земного типа. Тяжелая, холодная и безжизненная, но богатая ресурсами. Даже в случае успеха этот проект начнет окупаться не раньше, чем через сотню лет. Но ведь мы должны думать и о столь отдаленном будущем? К тому времени мы возобновим работу лунной и марсианских баз. Их шахты позволят нам продержаться ближайший век.

Мы замолчали. Дмитрий, судя по виду, витал в облаках, я — погряз в сомнениях. После продолжительной паузы он продолжил разговор:

— Но вы ведь прибыли не для того, чтобы слушать мою пропаганду. Если вам что-то понадобится в расследовании дела мистера Корбетта, мне поручено оказывать вам всяческое содействие.

— Да, я хотел бы ознакомиться с собранными вами материалами расследования.

— Дело в том… — Дмитрий запнулся. — Дело в том, что мы не проводили расследования.

— Простите? — я не понял и решил было, что таким образом он хочет скрыть от меня все наработки по делу.

— Мы не располагаем людьми, в чью компетенцию входило бы расследование правонарушений. В нашей стране не совершается преступлений.

— Да ладно! — воскликнул я. — Не говорите мне, что никто не пытается отщипнуть кусочек Коллективного Блага или разжиться им за счет ближнего своего.

— Нет, — ответил Дмитрий. — Наши граждане на это не способны.

«Ну вот, — подумал я, — Дейв меня убьет. Я вплотную подвел русского дипломата к мысли о том, что кто-то из них мог прикончить Корбетта».

— Боюсь, мистер Воробьев, я не понимаю.

— Каждый житель нашей страны подвергается обязательной инъекции геноботами, которые изменяют генетический код человека, подавляя в нем агрессию, алчность, властолюбие, психопатологии. А дети таких родителей перенимают их наследственность безо всякого вмешательства извне. К сожалению, не всего можно достичь воспитанием и распространением идей. От наследственности тоже многое зависит. Конечно, не все пожелали избавиться от той части своей «человечности», которую нейтрализуют геноботы. Для таких людей мы предоставили возможность свободного переселения в любое другое государство, которое согласно было их принять в обмен на наши услуги.