Под руку с Одиночеством. Дальше [СИ] - страница 17
«Я закончил. Только там теперь грязно, пляж испорчен, — подумал он виновато.»
«Солнышко мое! Как я рада, что мы вместе! Ты самый заботливый в мире!
Грейся пока, — костер был разожжен без церемоний, пирокинезом. — Я пойду руки помою.
Заодно приберем там, — озаботилась Танька.
Только без меня ужинать не начинай, ладно? — уходя, оглянулось Альтер Эго.»
Маленький пляж теперь здорово походил на… Танька аж остановилась с открытым ртом.
«Это с какой скоростью нужно было отрывать мяско от косточек, чтобы оно так разлеталось? — констатировало Второе Я.
Но ведь не испачкался же!
Это — да, но можно было не разбрасывать?
Тебе-то какая разница? — под контролем Таньки все, до последнего ломтика, останки непослушных проследовали в реку.
Правильно, рыбкам тоже пора ужинать.
А руки помыть?
И пляж заодно! — уходя, она создала три огромные речные волны для промывки песка.»
Часть 12
Уместились возле костра, спиной к стволу старой сосны. Девочка медленно тянула из кружки горячий чай, сидя на свернутом спальнике. Котик, на заботливо расстеленной клеенке, расправлялся с комплектующими представителя семейства зайцевых. Вечернее настроение украшали яркие звезды в аккомпанементе романтически настроенных насекомых. В огне уютно трещали то ли сучья, то ли ветки, а запах дыма казался родным и понятным. Танька не спешила насыщаться, с умилением наблюдая за своим героем.
«Куда в него столько влезает? — размышляла, глядя на зверя влюбленными глазами.
Внутрь. Может, у него там черная дыра! — выдвинуло гипотезу Второе Я.
Прелесть какая! Так и оленя можно съесть.
Лютеныш, у тебя внутри бездна, да?»
«У меня внутри голодный Снежный Леопард, между прочим. И он запасается энергией! Ну и просто вкусно, — отозвался лохматый.»
Когда Лютый закончил поглощать зайчика, выпрашивать кусочек колбаски ему не пришлось. Танька честно разделила вкусность пополам, и они уплетали нежный ужин, от удовольствия закрывая глаза. Сочность обеспечивалась вполне уместными в фарше кусочками сала, поэтому едоки не стыдясь облизывали и губы и усы, а некоторые — даже пальцы.
Пирожные на десерт, в основном, достались защитнику, а Танька ножом выуживала из баночки варенье. У нее была ложка, но все знают, что сидя перед костром варенье нужно отправлять в рот только с лезвия! Она ни на минуту не пожалела, что запаслась несколькими разными клинками: каждое изделие ей нравилось по-своему и бывало кстати ежедневно.
«Мы долго здесь пробудем? — дрова постепенно прогорали, но подбрасывать новые было лень, да и незачем.
Даже не знаю. Это кто стучит все время? Там, кажется, — она посмотрела в сторону звука, доносившегося из темного леса.
Дятел, кто же еще, — пожала плечами Танька и веточкой поправила вывалившийся из костра уголек.
Ночью? А он не ошибся?
Дятел не может ошибаться: нечем.
Да, — протянула задумчиво, — с мозгами в голове об дерево безнаказанно не бьются.
Он их в дупло перед долбежкой кладет.
Кого?
Мозги. Орнитологию учить нужно. И вообще — юмор продлевает жизнь! — почти рассмеялась Танька.
Заблуждаешься. Юмор жизнь укорачивает. Это смех продлевает, а юмор — укорачивает, — часть внутреннего мира девочки иногда бывала рассудительна.
Это как?
А так: тот, кто много шутит — умирает рано. А тот, кто над этим смеется — живет еще до-олго…»
Зевая и едва удерживая сонные веки, Танька приказала остаткам пламени погаснуть: она не позволяла себе легкомысленного отношения к лесу. Уже залезая в спальник, решила приснить себе что-нибудь веселое.
«Или выснить?
Наснить. Какая разница? Давай такое, чтоб и я там была, и Лютый…»
— Разве она может видеть сны? — удивился техник.
— Назови то, что она не может, — повернулся к нему вместе с креслом оператор. — Я готов подождать, — он терпеливо сложил руки на животе.
— Чего? Когда у нее сил не хватит?
— Когда у тебя воображение закончится! — снисходительно закивал головой напарник. — Я ведь только недавно закончил просматривать перечень «девятого набора»…
— Есть кто дома? — заснуть Таньке не дали, возле палатки раздался стук палки о дерево. — Эй, хозяева!
— Иди на хуй, путник, я спать хочу, — пролепетала в ответ сквозь дрему. Танечка была очень вежливой девочкой и мысленно пожурила себя за грубость. Совсем немножко.