Под русским знаменем - страница 19

Генерал смолк.

«Разгулялся, расплескался православный тихий Дон» — так и разлилась над бивуаком перенятая у донцов Сунженскими казаками песня.

— Это наш авангард! — генерал посмотрел на часы. — Менее чем в полчаса казачки изготовились... Ай да молодцы! Кто из офицеров со Скобелевым?

— Сотник Старицкий и есаул Афанасьев, ваше превосходительство! — доложил начальник штаба.

— Лихие офицеры, горячие головы! Как бы не переусердствовали только! — и генерал вместе со своими свитскими пошёл готовиться к выступлению.

У Скобелева было по сотне сунженцев и оренбуржцев. Последними командовал есаул Пискунов. Казаки выступили с бивуака, как это всегда бывало у Скобелева, с песнями. Сам начальник авангарда ехал во главе казаков.

— Добра джигит! — кивали глядевшие на него киргизы. — Таких у ак-падишаха немного!

Отведя авангард от бивуака, Михаил Дмитриевич созвал к себе старших своих офицеров. Ему было известно, что городок Ката-куныр занят хивинцами. Несомненно, что там уже хивинские лазутчики уведомили о наступлении русских. Следовало спешить, чтобы не дать неприятелю времени испортить мост на Казавате. Впереди ждали бугристые пески Чукур-кум, пересекавшие путь отряду во второй половине, но зато пройти предстояло всего около семнадцати вёрст. После недолгого совета Скобелев выслал вперёд сотника Старицкого с сунженцами, приказал ему добраться как можно скорее к переправе. У сунженцев были лучшие лошади, и скоро они умчались от отряда, шедшего на рысях по дороге. Прошло немного времени, а уже в той стороне, где была переправа, затрещали выстрелы. Старицкий верстах в трёх от города с разбегу наскочил со своими казаками на неприятельский пикет. Хивинцев оказалось с полсотни. Они дали залп по казакам и кинулись наутёк к уже ясно выделявшемуся у канала Ката-куныру.

— Станичники, за мной! — крикнул удалой сотник и с шашкой наголо помчался вслед за неприятельскими всадниками. Не разбирая ничего впереди врагов, молодцы следом за хивинцами ворвались в город. Из зелени садов затрещали выстрелы, но с их треском смешалось ещё новое русское «ура!». Это примчался в карьер есаул Афанасьев, высланный Скобелевым с остальными сунженцами на подмогу Старицкому. Выстрелы разом смолкли. Вероятно, защитники Ката-куныра вообразили, что к городу подходит пехота главного отряда. С гиканьем неслись хивинцы по узким улицам к Казавату. Казаки мчались у них «на плечах», то есть чуть не след в след. Они успели доскакать до моста через канал как раз вовремя. Последний неприятельский всадник поджигал деревянную мостовую настилку. Меткий выстрел из казачьей винтовки свалил его в воду, и мост уцелел. Зато в раскалённом дневным зноем воздухе засвистали пули. Хивинцы засели в садах на противоположном берегу. Их совсем не было видно в густой зелени. Только облачка порохового дыма указывали, где прятались стрелки. В по время Скобелев уже входил в город с остальными казаками. На обоих берегах Казавата уже разгорелась перестрелка. Пришлось прогнать хивинцев из садов с противоположной стороны. Михаил Дмитриевич немедленно отправил через мост есаула Пискунова с полусотней спешенных оренбуржцев. С громким «ура!» кинулись вперёд удальцы. Чем ближе они были к противоположному берегу, тем всё реже слышались вражеские выстрелы. Хивинцы бросали свою позицию и уходили прочь. Наконец, русское «ура!» загремело на обоих берегах Казавата: враг был сбит отовсюду, и до Хивы оставался всего один переход...

Конец дела у Скобелева вышел столь же блестящий, как и начало.