Под солнцем цвета киновари - страница 29

Вскоре на опушку, где в окружении гвардейцев ждал своего смертного часа повелитель страны Пуук, с сотней бойцов вышел генерал Кумиль-Ах-Поп. Двумя днями раньше этот подающий надежды юноша из числа его дальних родственников по линии матери был одарен халач-виником имуществом и званием мятежного Тумуля Кин Йоки.

— Повелитель времени, великий правитель народа шив, я всюду следовал за вами, но ваша отвага…

— Эта трусливая собака Ош-гуль нарядил в свои доспехи презренного раба, — будто невзначай бросил халач-виника и презрительно сплюнул. — Но как ты нашел нас?

— Боги послали мне в помощь орла, он указывал дорогу.

— Мы не ошиблись в тебе, Кумиль-Ах-Поп, — халач-виника поднял с земли батаба. Его лицо и доспехи были обагрены кровью. — В знак нашей признательности мы дарим тебе этот нож, — Тутуль-Шив протянул генералу ценный подарок.

— О, всемогущий…

— Не будем терять время, — прервал его халач-виника.

— Мы возвращаемся к сакбеооб. — И, повернувшись к чиламу, добавил: — Наш разговор не окончен.

Своих воинов Тутуль-Шив нашел подавленными. Отсутствие повелителя угнетало солдат. В некоторой степени это было на руку халач-винику. Все это время его преданные военачальники придерживались отработанной стратегии и с боями отходили к основным силам. Удерживая на флангах неприятеля, воины организованно отступали по дороге под прикрытием атл-атл — машин для метания копий. Появление Тутуль-Шива чуть не сорвало его замыслы. Ему пришлось умерить пыл воинства, воодушевленного присутствием своего господина, и продолжить отступление. После того как наседавшему на передний край врагу удалось подавить огонь воинов-метателей, отступление войска халач-виника стало походить на бегство. Вытесненный из сельвы ожесточенным сопротивлением, неприятель устремился в брешь на дороге. Наконец, когда изрядно потрепанные воины из ордена Орла завели неприятеля достаточно глубоко в расставленные Тутуль-Шивом сети, джунгли огласили воинственные вопли солдат, сидевших в засаде. Все произошло очень быстро. Потерявшие всякую осторожность, растянутые вдоль дороги ряды неприятеля не были готовы к нападению с флангов и, не оказывая должного сопротивления, вскоре были уничтожены.

После пышного празднества в честь убедительной победы Ах-Суйток-Тутуль-Шив отдыхал в своем дворце.

Он сидел в одной из любимых комнат своего отца. Как и много лет назад, ее белоснежное убранство навевало умиротворение и душевное спокойствие. Он редко бывал здесь. Может быть, оттого, что дух его покойного отца, как казалось Тутуль-Шиву, все еще витал в этой комнате. Они были далеки со своим царственным родителем. Тутуль-Шив не желал делиться своими мыслями с великим человеком Ушмаля даже после его смерти. Но сегодня в кресле своего отца, позабыв раздоры, он наслаждался протяжной игрой флейт, мелодия которой навевала воспоминание прохладного раннего утра из его далекого детства…

В то утро, после посвящения его в мужчины, он впервые был допущен сюда. По случаю посвящения отец преподнес сыну первый в его жизни подарок. Это был нож, недавно приобретенный у купцов из страны ацтеков. Если верить купцам, он прежде принадлежал одному вождю, чей народ встал на пути могущественного Теночтетлана. Ах-Суйток-Шив обнял сына и усадил напротив себя. Как и сейчас, тогда тихо играли флейты, и, казалось, в такт неторопливой мелодии между жемчужными островами раковин вместе с белоснежными волнами пуха проплывал их неспешный разговор. Они долго беседовали. Разговаривая на равных, отец и сын до позднего вечера делились своими самыми сокровенными мыслями, вынашивая планы совместного правления страной Пуук. Это был их первый и последний разговор по душам. Отец сыграл злую шутку с Тутуль-Шивом. На следующий день он прилюдно высмеял его наивные чаяния. «Если ты хочешь повелевать, — сказал он ему, — то никто, слышишь меня, никто в этом мире не должен знать твои истинные помыслы и желания, даже я». Возможно, именно поэтому Тутуль-Шив не дорожил подарком своего отца. Вскоре он принял сторону ордена желтых магов.

Удобно устроившись на мягком ложе, халач-виника закрыл глаза, пытаясь вспомнить ощущение покоя и беспечности, которым он позволял себе насладиться в редкие минуты отдыха. Покой не приходил. Что-то мешало великому человеку Ушмаля расслабиться. Как червоточина в спелом плоду дерева рамон портит его тонкий вкус, так и непонятная тревога, точившая халач-виника изнутри, отравляла отдых. Тутуль-Шив недовольно поерзал и открыл глаза. «Бесполезная трата времени», — огорчился он. Мысль об исчезнувшем Ошгуле уже который день не оставляла его. Сведения Хун Йууан Чака об объединении племен охотников в Диких землях оказались достоверны. Теперь было ясно, кто и с какой целью возглавил армию дикарей. Но виновник всего этого пропал вместе с остатками своего войска.