Под созвездием Большой Медведицы - страница 19
Почему нельзя в одно и то же время быть и скромницей и распутницей? Хочется пуститься с ним во все тяжкие и остаться белой и пушистой. Так не получится! И какого черта он меня тогда целовал? Не похоже, чтобы ему это было неприятно! Раньше, пока он был болен и ей приходилось за ним ухаживать, Маша смотрела на него по-другому, а теперь?.. Теперь она его вылечила. Сил он набрался. Она поежилась, вспоминая первый и, пока единственные, поцелуи... От приятных воспоминаний даже закрылись глаза, пытаясь их продлить.
Посуда помыта и Маша, поднялась и от неожиданности выронила тарелки: сильные ладони сзади сжали ее плечики. Веки снова на мгновение сами опустились.
"Это нечестно!" -- пыталась думать она. -- " Я ведь живая. Зачем меня так испытывать? Я же не трактор!" - Она повернулась к нему и их глаза встретились.
В двух взглядах отразилось желание быть любимыми, решимость и нерешительность. Казалось, если они что-то не сделают, перевернется мир... Сколько времени Вадим смотрел на нее, он не знал, но, когда увидел в ее глазах отражение своего взгляда, и, понимая, что она чувствует тоже самое, хотел броситься, как коршун. Впиться и не отпускать ее губы, но сдержал порыв. Медленно наклонился и нежно коснулся губами ее губ.
Маша поняла, что пропала ее скромность и... не стала сдерживаться. Да это было бы и бесполезно! Мысли сначала путались, а потом их вытеснили эмоции. Разум отключился и осталось только одно желание: принадлежать друг другу. Пальцы потерялись в его черной с проседью кудрявой шевелюре... Туман окутал серые клеточки в голове. Яркая вспышка салютом в мозгу... и наступила кромешная темнота...
Маша осторожно приоткрыла веки -- Вадим лежал рядом с ней на боку совершенно раздетый, подперев голову ладонью, и с нежной улыбкой победителя рассматривал ее. Его рубашка послужила им их первым ложем под вековыми соснами и кедрами.
Поняв, что случилось, Маша стыдливо отвернулась, но Вадим повернул ее лицо к себе и тихо попросил:
-- Не отворачивайся. Не надо, -- склонился и нежно поцеловал в губы.
-- Я еще не поняла, как это все произошло, -- прошептала Маша, пытаясь прикрыть обнаженное тело топиком.
-- Тебе холодно? – Заботливо спросил он.
-- Немного не по себе.
-- Иди ко мне, -- позвал он тихо.
Маша положила голову ему на плечо, как на подушку, а Вадим обнял ее бережно-бережно. Их тела вновь соприкоснулись и от наслаждения замерло все в груди. Она чувствовала, как большая и сильная ладонь поглаживает ее спину. Через несколько мгновений она поняла, что их желание окунуться друг в друга непреодолимо и сделать они ничего не могли. Да и не хотели ничего менять в случившемся.
Разгоряченные полуднем тела встретились и большое мускулистое тело Вадима накрыло собой маленькую фигурку, растворяясь в ней. Без сил Вадим уронил голову ей на плечо и, тяжело дыша, прошептал:
-- Мне давно не было так хорошо...
Потом сторожно перекатился на бок, предоставив руку вместо подушки. Головка Маши снова устроилась на ней, а он обнял ее и оба затихли. Было потрачено слишком много сил и для разговоров их совсем не осталось.
"Пусть мы потом никогда не увидимся. Не встретимся. Пусть! Но в моих романтических мозгах останется приятное приключение". -- Успокаивала себя Маша.
Ей стало на самом деле спокойней от собственных дум.
Вадим же понял, что точка в отношениях с Юлей поставлена именно сейчас. Нельзя повернуть все вспять. Еще он понял, что эта маленькая, почти незнакомая женщина, ему гораздо ближе и родней. И именно сейчас он не хотел отпускать ее от себя. От бессилья и размышлений оба погрузились в сон.
Глава восьмая
Юлия не желала мириться с тем, что Вадим не считает ее больше центром своей вселенной. Собственно, никогда и не считал. Ценром всегда была и останется Васька! Эта пигалица имела над отцом огромную власть, но пользовалась крайне редко.
Юлия сидела у себя в квартире на диване и скучала. Она набрала номер Аркадия на сотовом телефоне.
-- Алло, -- ответил знакомый баритон.
-- Аркаша, здравствуй. Ты когда поедешь за нашим Робинзоном?