Под стягом Святослава - страница 25

стр.

— Ты, Добрыня, завтра с ратью займешь сию крепость. А ты, Свенельд, попробуешь взять ее на копье. Потом вы оба пойдете на мою дружину. Ежели сразу не опрокинете меня — поражение вам. Потешный бой свершим за рекой Лыбедью, — слышал Ратьша властный голос Святослава.

Свенельд, усатый и высокий воин лет пятидесяти, только кивнул головой: ни улыбки, ни голоса.

Князь ловко вскочил в седло.

— Поехали ко мне! — распорядился он. — Поужинаем, чем боги даровали.

— Эй, отрок, где ты? — позвал Добрыня.

Ратьша выпрыгнул из-за коня.

— Эт-то что за чучело? — изумился Святослав.

— Коновод мой, — смеясь, пояснил воевода.

— Ты бы приодел его, что ли! — упрекнул князь и спросил: — Как звать-величать тебя, богатырь? Не Святогором, случаем?

— Да не-е, — смутился отрок. — Так што Ратьшей Соколом кличут.

— Скажи ты-ы? Соколом, а? За что ж тебя так прозвали?

— Тятька сказывает, верткий больно. И по деревьям могу с верхушки на верхушку лучче других летать.

— Ну-ну. А что ты смыслишь в деле ратном?

— Так, ста, из лука метко стреляю, ножом с двадцати шагов в деньгу не промажу…

— Скажи ты?! — Брови князя взметнулись. — А еще что?

— Неслышно по сухостою пройду. С тростинкой во рту полдня в воде просижу и притом рыбы руками наловлю, вот! Однако ж… не дюже мечом володею. Дак подучусь малость. А копье-рогатина — дело привычное: на медведя хаживал…

— И на коне что твой печенег сидит, — добавив Добрыня.

— Ай да Ратьша! Ай да Сокол! — похвалил Святослав. — Добрыня, уступи молодца. Чего хочешь — не пожалею!

— Прости, княже, не могу, — шутливо отозвался воевода. — Такой удалец мне самому нужон позарез…

Ратьша ушам своим не верил: все, казалось ему, происходит во сне.

«Надсмехаются небось, — недоверчиво подумал он. — А мож, и нет. Не всякий так-то может: на потешном поле я в селище своем всех парней побеждаю. А там есть и постарше меня, и посильнее…»

— Ну добро, — посуровел Святослав. — Подучишь его, потом в дружину мою отдашь. Ежели заслужит… — И, глядя на отрока, сказал: — Смотри мне, лапоть березовый, не ленись!

— Да я… да…

Витязи засмеялись.

И только Свенельд был суров и молчалив. Он мрачно смотрел на юного воина, словно чуял в нем еще одну преграду своим честолюбивым замыслам.

— Ну ладно, поехали! — Князь тронул поводья.

— Ты езжай к шатру моему, — приказал Добрыня отроку. — Найдешь тысяцкого Скопу, того, кто коня тебе дал. Скажешь моим именем, чтоб одел тебя по чину… Потом приезжай в княж-терем. Страже покажешь это. — Добрыня протянул ему лоскут полотна со своим знаком. — Тебя проведут ко мне, я распоряжусь. Да не мешкай.

Как ни хотелось Ратьше вскочить в седло и сломя голову мчаться к Скопе, он решил подождать, пока великий князь отъехал на значительное расстояние. И правильно сделал: властитель Руси заметил это…

К воротам Верхнего города Ратьша Сокол подскакал, когда солнце уже коснулось верхушек деревьев и на Воиновом поле полыхнули сотни костров. На стенах крепости загорелись факелы и встала ночная стража. У ворот один из воинов приказал:

— Коня тут оставь, приглядят… Пошли.

Сам Киев Ратьша видел впервые, а в детинце и быть не мечтал: удивительный сон продолжался.

Перед капищем Перуновым отрок пал на колени и прокричал:

— Благодарю тебя, боже!

Трехметровый идол смотрел на него выпуклыми рубиновыми очами, и восемь негасимых костров отсвечивались в серебряных усах его. Закат окрасил кумира в красный цвет, и казалось, он только что выкупался в крови. Три пучка золотых молний в его поднятой правой руке виделись Ратьше настоящими.

Стражник, склонив непокрытую голову, постоял немного, потом тронул отрока за плечо:

— Тебя ждут…

Прошли в ворота детинца. Там рычали псы-волкодавы во дворах воевод и старцев градских. Ратьша вертел головой в разные стороны: все казалось ему диковинным. Пламя костров и тускнеющее небо освещали подъезд огромного каменного дома с тремя башнями. На площади возле него, в кругу из костров, толпились люди в ратной одежде. Тут столы стояли, полные снеди и медового питья. Богатыри шумно пировали.

— Княж-терем, — показал стражник на каменный дом.

На крыльце охраны не было: заходи кто хочет. Но видимо, хотя желающих войти было немало, да не всякий решался. Многие с любопытством проводили взглядами нарядного отрока.