Под стягом Святослава - страница 67
В Ядрее противоречиво уживались непомерная скупость и гостеприимство, жестокость и доброта, трусость и неодолимое мужество. Как-то он признался Святославу, что в одной из битв едва не упал в обморок от страха, когда печенег только чудом не снес ему голову. А ведь за тот бой князь наградил Ядрея золотой гривной. Рассказывая об этом случае, Ядрей улыбался, и Святослав не поверил ему. Но воевода не врал…
Поэтому Рубач поперхнулся словами, когда Ядрей спросил:
— Подмоги, речишь, кликать у князя?.. Ты глянь, чего там творится. Впору нам подмогу ему посылать, да не на чем: лодии-то уплыли. А не то половину ратников спослал бы на подмогу своим… Ты, мила дура, вот что, — он похлопал оробевшего Рубача по плечу, — иди и скоро сполняй волю мою. И не умничай у меня.
Тысяцкий тотчас побежал исполнять приказ, отданный так благодушно и строго. А Ядрей продолжал рассуждать про себя о необычном поведении Магаюр-хана…
Между тем каган-беки Асмид, удрученный неудачей с захватом русских ладей, созвал военный совет.
— И все-таки урусов и печенегов на острове надо уничтожить, — говорил он отрывисто и сердито. — Святосляб не может ничем помочь Ядре-беки, пока тумены Джурус-тархана досаждают ему своими ударами.
— А может быть, о великий, Джурус-тархан разгромит Святосляба? Ведь богатуров у него намного больше, — первым подал голос Амурат-хан.
Каган-беки только засопел в ответ. Все молчали. Амурат-хан вжал голову в плечи…
— Не дело говоришь, — глянул на него властитель. — Главное — мне надо выбраться с острова и самому возглавить силу и мощь хазарских богатуров. Вот о чем думайте!
— О могучий, разреши дерзкому подать совет? — склонил голову тучный и высокий человек в расписном халате.
— Ты кто? Я тебя не знаю.
— Имя мое — Селюк. Я торгую в этих местах.
— Разрешаем говорить, — проворчал Асмид.
Селюк еще раз склонил голову:
— О великий и могучий каган, у меня есть с собой пять тысяч динаров. Я готов отдать их для твоего спасения…
— К чему мне твои динары сейчас?! — рассвирепел каган. — Мне мечи нужны, мне богатуры нужны, мне победить надо! Зачем мне золото, на которое ничего нельзя купить?! Совет твой глуп! Больше не разрешаем тебе открывать рот!
Но Селюк не отступил и опять почтительно поднял палец, когда каган вновь спросил совета у ханов. Асмид уставился прямо в белесые глаза ослушника: купец пальца не опустил.
— Говори! Только короче.
— Золото — лучший посредник в переговорах. А Яд- ре-беки еще и торговец, — скороговоркой выпалил Селюк и замолчал.
Глаза кагана оживились:
— Верно! Продолжай.
— Ни один купец не устоит, когда ему светит бакшиш. Война тоже торг! Только в ней разговоры мечом ведут. А ведь золото ярче стали. Я готов говорить с Ядре-беки о том, чтобы за золото он выпустил меня из Саркела и переправил на тот берег…
— На тот берег мне надо! — перебил его каган. — Мне, а не тебе!
— О могучий, ты не дослушал. Разреши сказать все?
— Говори!
— Я слугу с собой возьму…
— Ага! — сообразил наконец Асмид. — Я переоденусь слугой и сяду за весла. Ты, Селюк, будешь в богатой одежде, чтобы урусы не заподозрили во мне значительное лицо. Ты знаком с Ядре-беки?
— Да, о мудрейший. Я хорошо знаком с ним.
— Ха! Мне надо изменить внешность. Я не видал Ядре-беки, но он мог видеть меня. Ха-ха, Селюк, тебе должно быть лестно, что сам каган-беки Великой Хазарии будет гребцом на твоей лодке, а? — Асмид окончательно развеселился. — Только пусть сам Ядре-беки в заложники пойдет!
— О могучий! — опешил купец. — Ядре не согласится стать заложником ради меня. Он слишком велик у трона кагана Урусии!
— Я сам слишком велик! — заметил Асмид.
— Да-a, но урусы не должны знать, кто ты, о вели…
— Ты прав! — Каган задумался.
Ханы молчали, опустив глаза.
— Может быть, за двух беков Ядре согласится стать аманатом?[88] —спросил властитель Селюка.
— Об этом надо спросить самого Ядре, о могучий.
— Так иди и спроси!..
Воевода Ядрей отверг план рва, который намеревался проложить тысяцкий Рубач напротив ворот Саркела.
— Копайте углом! — приказал Ядрей. — Тогда при налете козары более всего будут собираться в углу перед рвом, и тут нам легче посечь их стрелами. Покамест они на вал взберутся, мы их в воде потопим… Навались, друзи! Время не ждет!