Подпольная кличка - Михаил - страница 12
По агентурным сведениям, Вилонов явился на сходку в качестве представителя железнодорожных и заводских рабочих.
…Вилонов не признал себя виновным в бытность на сходке, ссылаясь на то, что попал в ту квартиру, где был арестован, случайно.
Вообще, дал показание ложное и уклончивое.
Характерно, что он явился на сходку, где был задержан 19 марта, всего через 8 дней после его освобождения из-под стражи по первому делу».
Аукьяновская тюрьма доживала свой «золотой век». Несколько поколений революционеров завоевало в ней «свободную жизнь». Уступки делались, конечно, не даром Тюремные чиновники (как и чиновники других ведомств) вовсе не чурались взяток. Этим пользовалась богатая и влиятельная родня некоторых заключенных. Погребок вина, ящик заграничные сигар — и «недремлющее око» стражей тускнело,
Главное благо Лукьяновки — право «открытых дверей» в дневное время. Это означало общение заключенных друг с другом. Пожалуй, нигде на воле Вилонов не смог бы одновременно встретить такое количество интересных людей, ибо здесь, в Лукьяновке, собрались представители всех революционных партий России. И больше всех было социал-демократов — искровцев.
У заключенных была отличная библиотека: почти каждый освобождавшийся сдавал в нее свои книги. Многие из них трудно было достать даже на воле. Порядочно имелось и нелегальщины, которую искусно переплетали в обложки легальных книг. Так, «Тайны мадридского двора» скрывали, например, «Что делать?».
На первой же прогулке, едва арестантов вывели на тюремный двор, утоптанный сотнями ног, бородатый арестант громко объявил: «Сегодня мы говорим о декабристах…» Лекция продолжалась всю прогулку…
Учеба в Лукьяновке была организована так, что мог позавидовать любой казенный университет. Учились в камерах, на прогулках, на заднем дворе — везде, где можно было собраться. Читались целые циклы лекции по философии, экономике, истории революционного движения…
Раз в неделю на заднем дворе проходили диспуты. Спорили обычно социал-демократы и эсеры. Делалось это почти открыто, в так называемое свободное время, когда разрешалось выходить на задний двор. Собирались в кучу, выбирали председателя, и начиналась «баталия». Иногда к спорящим подходил дежурный надзиратель, вслушивался в странные речи и, обычно ничего не поняв, уходил по другим делам.
Вилонов вышел из тюрьмы в горячее время. Россия пробуждалась для новой борьбы. На схватку с самодержавием поднялись уже не одиночки, а целый класс. И Вилонов оказался и самом центре этой схватки. Именно на юге весной и летом 1903 года разыгрывались самые драматические эпизоды революционной борьбы. Невиданные доселе стачки и демонстрации потрясли южные города. Начала Одесса, подхватил Николаев… Готовился к стачке и Киевский комитет. По его заданию Вилонов целыми днями пропадал теперь в железнодорожных мастерских, хотя и не работал там…
Но и жандармы готовились. Для профилактики они решили убрать из города наиболее опасных бунтовщиков. Выселили из Киева и Вилонова, выслав его в Екатеринослав под особый надзор полиции. Решение было, даже с жандармской точки зрения, довольно глупое: Никифора бросили из огня в полымя. Киевские жандармы думали только о себе — о других городах у них голова не болела…
Екатеринослав был одним из самых молодых капиталистических городов России. За последние годы город перебрался на левый берег Днепра, в широкую степь, где задымили трубы крупных металлургических заводов: Брянского, Эзау. Разрослись кривые улочки рабочих поселков. Основным пролетарским районом Екатеринослава стала Чечелевка, где и поселился Вилонов.
В начале июля пристав Александро-Невской полицейской части Екатеринослава доносил в местное жандармское управление, что высланный под особый надзор полиции Никифор Вилонов «учрежден по месту жительства в г. Екатеринославе по Брянской улице, в доме № 38 квартире № 11».
Пожалуй, именно в Екатеринославе и наступила революционная зрелость Вилонова. И не последнюю роль в этом сыграл Макар. Опытный профессионал, Виктор Ногин приехал сюда из Женевы от Ленина как агент оргкомитета по созыву II съезда РСДРП. Вначале екатеринославцы встретили статного молодого мужчину с красивой каштановой бородкой, в пенсне и безукоризненном костюме недоверчиво (так уж получилось, что Ногин приехал без официальной комитетской явки, располагая только частным адресом). Но когда его полномочия подтвердились, он завоевал всех. Никифор тоже был покорен умом и страстностью этого революционера. Да и тот полюбил азартного парня. А когда Ногин возглавил городской комитет, стал комитетчиком и Вилонов. Отныне его стали называть в своем кругу Михаилом Заводским или просто Михаилом. Эту подпольную кличку он сохранил на всю свою жизнь. Она стала его вторым именем.