Подвиг по расчету - страница 13

— Только о разводе и о том, что хотел бы домашнюю, покладистую жену. Никаких деталей про Нэнси.

— И что, Натали оказалась недостаточно покладистой? — невесело усмехнулся Деррик, и тут же добавил вполне серьезно: — За что вы начали избивать ее? Она утверждает, что вы напали на нее раньше, чем она сказала про вашу жену.

— Она врет! — возмущенно крикнул Дилан, даже привстав со стула. — Я пришел пьяным, был зол, я отругал ее за то, что она шляется с любовниками по барам, но я бы пальцем ее не тронул, если бы не эти ее слова про мое прошлое, про Нэнси. Я, может быть, чертов пьяница, но не псих!

Последний пункт вызывал у Деррика некоторые сомнения, но он, как и следовало, задал новый вопрос:

— Она когда-либо пыталась выспрашивать у вас про работу? Просила ли под каким-то предлогом воспользоваться вашим компьютером или телефоном? Встречалась ли с вашими коллегами? Было ли в ее поведении хоть что-то подозрительное?

— Я не знаю, теперь даже не знаю, — Дилан судорожно пытался вспомнить, и было видно, что он изо всех сил хочет помочь. — Я не знаю. Но знаю точно, что она не могла знать про Нэнси! Нет этому никакого объяснения!

— Последний вопрос, — Деррик перевернул страницу блокнота. — Кому-то из ваших коллег вы рассказывали о своих семейных неудачах? Может быть, советовали кому-нибудь русское агентство?

— Вроде, пару лет назад, когда с Наташей еще все было нормально, — выдавил Дилан. — На каком-то рабочем корпоративе речь зашла, я говорил о ней, о Москве, о «Незнакомке»… Может, меня после этого и перевели на другую должность, — он запоздало схватился за голову. — Я и тогда думал, что дело в Наташе, но не хотел ее обижать, думал, она лично ни в чем не виновата.

— Ваши слова про Москву многие слышали?

— Человек пять-шесть точно. Да, один потом даже уточнял, через пару месяцев. Помню, помню! Парень из моего прежнего отдела, Ральф Хиггинс. Просто уточнил, как называется агентство.

— Это все?

— Все, — выдохнул Дилан и тоскливо покосился на дверь этой пустой и безликой комнаты, на тонированное стекло и отполированную поверхность стола.

— Я не должен был ее бить, — виновато добавил он. — Но я вдруг понял, понимаете? Я все понял. Просто осенило. Она, агентство, Москва…

Деррик только сочувственно кивнул.

Когда он приступил к разговору с Наташей, за ее показной уверенностью чувствовался неприкрытый страх.

— Он сам мне говорил про свою жену! — уверенно говорила она, глядя Дэнсону прямо в глаза. — Я же все уже рассказала вашему коллеге! Он алкоголик, не помнит ничего. Бывало, напьется и твердит: вот, мне бывшая названивала так, что замучила уже своей ревностью, и ты начинаешь так же звонить. Я понимала, что он это не любит, тут же переставала его тревожить, занималась своими делами. Гуляла, да. Но я ему не изменяла! Просто уходила развлечься — а что было делать? У вас здесь, в Америке, все вкалывают до ночи, никакой жизни нет.

Она опустила голову. Подбитый глаз, ссадины на плече, кровоподтеки около рта, размазанная тушь, спутанные каштановые волосы. Наташу слегка трясло, и в ее словах чувствовалось именно то слепое упрямство, которое чаще всего было результатом страха: отрицать все!

— Имя его бывшей помните? — бесстрастно спросил Деррик.

— Нет, — чуть удивленно ответила Наталья. — Может, он и называл его, только когда мы с ним еще встречались, и больше не упоминал.

— В последние годы просто говорил: «моя бывшая»?

— Да, именно так.

— Ясно. И вы с ней никогда не встречались? Не пытались ее найти?

— Нет, а зачем?

— Я должен был спросить.

— В агентстве мне ни слова про нее не говорили, — еще раз заверила его девушка. — Ну вы же видите, Дилан совсем спился. Он уже ничего не соображает, он сам не помнит, что говорит и делает, когда выпьет. А теперь у него паранойя началась. И в чем вообще дело? — вдруг вскинулась она. — Он меня избил, и вы меня же терзаете! Да он что угодно скажет теперь в свое оправдание! Он же преступник, неужели непонятно?

— Поверьте, это как раз очень понятно, — заверил ее Деррик. — Никто не отрицает, что, избив вас, он нарушил закон.

Наташа с сомнением посмотрела на него. Деррик вздохнул. Он понимал, что данных для начала настоящего расследования у него нет. Слова не совсем трезвого человека о том, что его нынешняя жена знает что-то про отношения с бывшей, были недостаточны для обвинений в шпионаже. Наташа была права: того, что Дилан не говорил ей этого в очередном пьяном бреду, доказать было невозможно. И все же Дэнсон был уверен: МакГауэр действительно не рассказывал Наталье о Нэнси. Во-первых, в разговоре он всегда называл прежнюю жену по имени, и наверняка делал это всегда, особенно выпив. Во-вторых, Дилан, вопреки заверениям Наташи, довольно точно помнил, что делал и говорил, будучи пьяным.