Подземная непогода - страница 6

— Готово. Частота — для цементита. Включаю, — доложила Елена.

Зажглись лампочки, дрогнули стрелки приборов. В аппарате родился звук — глухой, ворчащий бас, словно рокот далекого грома. Постепенно звук становился все выше, баритональнее, скрипичнее, потом перешел в надрывный вой сирены. Сирена звучала все тоньше, пискливее, писк превратился в шелест, замирающий свист, исчез совсем.

— Теперь смотрите на экран, — сказал Сошин, поворачивая рукоятки.

Экран светился мерцающим зеленоватым светом.

Какие-то серые пятнышки двигались по нему слева направо. Потом у левого края появилась четкая вертикальная линия.

— Буровая скважина, — пояснил Сошин, указывая на линию. — Обсадные трубы у нас стальные. И в них, конечно, цементит. А теперь я буду увеличивать глубину.

Он начал медленно крутить рукоятку глубины. Серые пятнышки побежали снизу вверх. Черная линия стояла у левого края экрана, такая же прямая. С глубиной она становилась все тоньше и чуть-чуть расплывалась. Но вот линия оборвалась, закончилась яркой точкой. Сошин указал на нее.

— Здесь бур. Записывайте угол наклона, Елена.

Елена назвала цифры. Виктор вынул логарифмическую линейку, приготовился считать.

— Нет уж, позвольте я подсчитаю, — вмешался Рахимов и взял линейку из рук Виктора.

Подсчет был прост: зная расстояние от аппарата до скважины и угол наклона луча, требовалось определить глубину.

— Восемьсот восемьдесят метров, — сказал Рахимов не без удивления.

— По сведениям бурильщиков, восемьсот восемьдесят четыре, — заметил с гордостью Иван Кириллович.

Сошин распорядился настроить аппарат на поиски золота. И как только нужная частота была набрана, на экране появилась широкая темная полоса — золотоносный пласт. По вычислениям, он начинался на глубине восьмисот девяноста метров, несколько ниже бура. Это можно было хорошо различить, потому что буровая скважина тоже виднелась на экране. Неясная вертикальная линия обрывалась чуть выше темного пласта.

— А почему видна скважина? — спросил придирчивый Рахимов. — Разве в обсадных трубах есть золото?

У Сошина был готов ответ:

— Нет, здесь причина другая. В скважине воздух, а наши лучи плохо проходят через газы. Пустоты выглядят темными пятнами при любой частоте.

— Теперь покажите мне гранит, — потребовал Рахимов.

Но тут уж Сошин вынужден был отказаться.

— К сожалению, на таком расстоянии различить гранит трудно. Ведь мы настраиваем аппарат на поиски кристаллов. А в граните — самые обыкновенные кристаллы: кварц, полевой шпат, слюда. Те же минералы — и в песке и в песчанике вышележащих пластов. Если хотите, можно показать вам и гранит, но это довольно сложная съемка и не очень точная.

— Да что ты пристал к человеку? — вмешался Иван Кириллович. — Достаточно, видел. Золото тебе показали — и хватит.

— У нас на востоке есть правило, — вывернулся Рахимов: — не веришь глазам, пощупай руками. Мы, хозяйственники, любим пощупать товар. Вот гранит у вас налицо, гранит без всякого обмана. А вместо золота вы мне показываете темные пятна, и еще оказывается, что воздух и золото выглядят одинаково. А может, там у вас не золото, а пещера или что-нибудь другое, помеха какая-нибудь. Вы не обижайтесь, товарищи, — добавил он с чарующей улыбкой, — ведь алмазная коронка у меня в работе. Значит, я должен где-то задержать работу ради вас.

— Ради месторождения, — сказал Сошин сурово.

— Но я не вижу золота, одни только пятнышки на экране. Вы не думайте, что я против, товарищи. Я сам прошу: убедите меня как следует.

— Убедить? — переспросил Сошин. — Сейчас попробуем.

— Нельзя ли, Иван Кириллович, — обратился Сошин к директору, — взять из золотоприемки немножко песку. Или еще лучше — самородочен. Одним словом, граммов пять-десять золота.

Директор задумался.

— Самородочек? Не знаю, есть ли сейчас. Из приискового музея разве? Тоже хлопотно: ходить, выписывать… А не подойдет ли тебе такое золото? Правда, не наше. С чужого прииска.

Он вытащил из кармашка брюк старинные золотые часы-луковицу с цепочкой.

— Доверишь? — спросил Сошин.

— Ну, доверяю, — сказал директор не без сомнения. — Но только ты имей в виду, что часы именные. Мне их вручил комполка в двадцатом году на Каховском плацдарме.