Поглощенные обманом - страница 17
их.
— Я провожу два месяца, два гребаных месяца, развлекая твою веру в то, что ты Уинтер, и как только я думаю, что ты вернулась, как только я начинаю верить, что ты будешь другой, ты все портишь.
Рыдание вырывается из моего горла, но оно теряется в звуке того, как он трахает мой рот — или, точнее, мое горло.
— Этот рот мой, Лия. Только мой.
Я отчаянно киваю, хотя он не задал вопроса.
Адриан крепче сжимает мои волосы, и его тело напрягается. Я думаю, что он кончает, но, похоже, это не так.
Он продолжает двигаться дальше и дальше, его бедра двигаются с безжалостностью, которая крадет мои мысли и мое дыхание.
— Открой рот пошире, — наконец хмыкает он.
Я так и делаю, чуть высунув язык.
Адриан отпускает мою челюсть и оттягивает мою голову назад, используя мои волосы.
— Чертовски моя.
И с этими словами он кончает мне на губы, язык и горло. Я глотаю как можно больше, но часть его спермы скатывается по моему подбородку, смешиваясь со слюной и слезами.
Я задыхаюсь и у меня болит между ног, но я игнорирую все это и сосредотачиваюсь на Адриане.
Он все еще держит меня за волосы, и, хотя он только что кончил, его член уже наполовину тверд, как будто готов к большему.
Я не перестаю пялиться на него. Отчасти из-за того, насколько он прекрасен, но также и потому, что мне всегда нравилось наблюдать момент экстаза на его лице сразу после оргазма.
Но самое главное — мне нужно знать, что он все еще хочет меня. То, что только что произошло, было не только его наказанием или простым слиянием наших тел, но и чем-то большим.
Адриан поправляется одной рукой и застегивает молнию, не утруждая себя ремнем. Его хватка все еще жесткая и неумолимая на моих волосах, когда он тянет меня за них.
Я, спотыкаясь, поднимаюсь на ноги, хватаясь за его бицепс для равновесия. Мы стоим нос к носу, один неровный пульс против другого, и мое сердце переворачивается в груди от того, что я так близко к нему.
За все эти годы это никогда не казалось обычным. Адриан всегда будет держать часть меня в своей ладони.
Он всегда заставлял меня останавливаться и пялиться.
Он снова хватает меня за подбородок. На этот раз его пальцы скользят по моим губам, которые все еще покрыты его спермой.
— Чей это рот?
Я даже не думаю, когда шепчу.
— Твой.
— Чьи это слезы?
— Твои… — Он наклоняется и слизывает их с моей щеки, затем слегка прикусывает.
Я вздрагиваю, все мое тело тонет в ударной волне эмоций, когда он пробирается к моему уху и шепчет горячими, темными словами.
— Тебе лучше запомнить это, Леночка.
Глава 7
Лия
— Мамочка!
Я раскрываю объятия и приседаю, когда Джереми на полной скорости бежит ко мне. Слезы блестят в его огромных глазах, когда он бросается в мои объятия.
Когда я прижимаю его к груди и вдыхаю его аромат зефира и яблок, я чувствую, что все будет хорошо. Пока у меня есть мой мальчик, со мной все будет в порядке.
— Я думал, ты ушла, мамочка. — Он шмыгает носом, прижимаясь ко мне. — Я играл с клоунами, но потом Борис остановил их, и ты ушла.
— Все в порядке, мой маленький ангел. Я здесь и никогда не уйду.
На этот раз я серьезно, потому что ни за что на свете не брошу Джереми снова. Он достаточно настрадался для своего юного возраста. Мне все равно, что со мной будет, пока он в безопасности.
Даже если это означает столкнуться с гневом его отца.
Когда мы с Адрианом вышли из переулка после того, как он трахнул меня в рот, заведя меня, не прикасаясь ко мне, Коля, Борис и несколько других охранников ждали нас возле небольшой парковки с Джереми.
Адриан, не говоря ни слова, провожает нас на заднее сиденье машины. Боже, как я ненавижу его молчаливое обращение. Это действует мне на последние нервы, и это также больно, потому что я знаю, что он использует это как метод, чтобы отстраниться от меня.
Он не всегда был разговорчив, но, по крайней мере, использовал свой голос — помимо того, что приказывал мне делать сексуальные вещи.
Вскоре после этого мы уезжаем в машине, Коля и Борис впереди, а мы втроем сзади. Джереми сидит, между нами, очевидно, не подозревая о напряжении, повисшем в воздухе, в то время как он взволнованно рассказывает мне о клоунах и о том, как они были такими забавными.