Похищение Эми - страница 8

Из-за меня?

Внезапно волосы у меня на затылке становятся дыбом, и моя грудь сжимается от паники.

Я их не вижу, но чувствую. Монстры в темноте...

Дверь за мной захлопывается, и я едва не выпрыгиваю из собственной кожи.

Пальцы на моей руке тянут меня вперед, а затем сжимаются по-настоящему, когда я не двигаюсь с места.

Я слишком напуган, чтобы двигаться.

Мои каблуки пытаются пронзить гладкий пол, в то время как в голове звенит тревожный звонок.

 — Будь хорошей девочкой, — шипит глубокий голос, таща меня вперед.

Я быстро понимаю, что уже лажаю. Как, черт возьми, мне пережить это?

Пальцы на моей руке расслабляются, меня толкают назад, и я, спотыкаясь, приземляюсь на стул.

Напуганная, я немного трясу головой, а затем мои руки заводят за спину и чем-то плотно оборачивают запястья, связывая их вместе.

Все происходит быстро и чертовски умело... У них, должно быть, большая практика в этом...

Рядом со мной кто-то болезненно стонет, и мне требуется всего мгновение, чтобы понять, что это Иван.

Внезапно с моей головы срывают мешок, и глаза наполняются слезами, пытаясь привыкнуть к яркому свету прожектора, падающему на меня. Я быстро моргаю, чтобы убрать их.

Передо мной с ухмылкой на губах стоит самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.

Он такой красивый, такой нереальный и неземной, что сначала я думаю, что он, должно быть, является плодом моего воображения. Светлые волосы и голубые глаза. Черты лица настолько совершенны, что я не могу найти в них изъянов. Кажется, что свет ласкает его сияющую кожу, но чем дольше я смотрю на него, тем больше я чувствую себя несчастной.

Он слишком совершенен... Почти ангел.

Но ангела бы не было в таком месте.

Мой взгляд отрывается от красивого мужчины, но затем он делает шаг вперед и хватает меня за волосы.

Ухмылка на его губах становится резче, когда он поворачивает мою голову влево.

Взглянув туда, я ахаю под лентой, закрывающей мой рот. Ивана привязали к стулу рядом со мной, но его лицо испорчено. Его правый глаз распух, закрывшись, а нос выглядит сломанным. В ноздрях видна запекшаяся засохшая кровь, а рот заклеен скотчем.

 — Я мог бы поклясться, что твоя жена блондинка, Иван, — весело говорит красивый мужчина, задумчиво поглаживая мои волосы перед тем, как отпустить их.

Жена? Иван женат?

Он, нахрен, прикалывается надо мной...

Я сердито сужаю глаза, глядя на Ивана, а красивый мужчина запрокидывает голову и смеется.

Я игнорирую его, мой гнев на мгновение затмевает здравый смысл, когда в голове повторяются его слова.

Все это время. Все это гребаное время Иван преследовал меня и пытался контролировать, будучи женатым?!

Покупал мне вещи… Назначал мне свидания… Пытался переспать со мной… Когда у него была дома жена?

И он никогда не упоминал об этом. Нет, я бы это запомнила. Я бы немедленно все прекратила.

Я бы даже не попала в этот бардак.

Черт.

Он сделал меня второй женщиной.

У меня болезненно скручивает живот, и я чувствую себя ужасно.

Смех утихает, красивый мужчина передо мной делает шаг к Ивану и, протягивая руку, одним быстрым движением срывает ленту, закрывающую его рот.

Иван стонет, и я вздрагиваю. Это выглядит невероятно болезненно, особенно со всей засохшей кровью, которая осталась на ленте.

 — Итак? — с некоторым отвращением говорит наш похититель, бросая ленту на пол. — Ты хочешь что-нибудь сказать, Иван?

Иван настороженно смотрит на нашего похитителя, а затем медленно качает головой.

 — Уверен? — настаивает красивый мужчина. — Ты даже не хочешь знать, зачем я тебя сюда притащил?

Иван делает глубокий вдох, облизывает окровавленные губы, а затем бросает на меня беглый взгляд.

 — Зачем ты притащил меня сюда, Люцифер?

Люцифер? Тот самый Люцифер, о котором Иван говорил так часто?

Люцифер усмехается и говорит с некоторым удовлетворением:

 — Ну, учитывая все, что я слышал о поставках, решил, что у тебя есть кое-что, что ты хочешь мне сказать.

Глядя на бледное лицо и сжатые губы Ивана, Люцифер хмурится.

 — Нет? Я ошибся?

Глаза Ивана бегают по комнате с намеком на отчаяние, как будто он ищет выход или способ избежать этого. Чувствую, как моя собственная паника растет в груди, хотя я действительно не понимаю, что происходит.