Похищение славянки - страница 4

Ярл Огерсон поморщился.

— Я все слышу, Сигурд. Похоже, ты решил отличиться в сплетнях, раз уж не вышло стать певцом?

Воины захохотали. Рорк опять сказал невпопад:

— Не хотел бы я жить по соседству с берсерком…

— Глупости. — Оборвал его Свальд. — Чтобы ты знал — на людей, живущих по соседству с домом моего брата, никто не нападает. Ни он сам, ни другие. Слава Харальда охраняет те земли надежнее, чем целая армия. И те, кого он приглашает в свой дом, хвалят его щедрость и гостеприимство…

— Но при этом молятся богам, чтобы он не пришел за их дочерями. — Пробурчал кто-то из воинов, шагавших сзади.

— Кто это сказал? — Свальд снова обернулся. Оскалился. — Кто посмел…

— Я. — Признался Эрев, викинг-швед. И смело глянул на Свальда поверх голов других воинов — при его росте он мог это себе позволить. — Я плавал на драккаре ярла Вигерсона. Он из тех же мест, что и твой брат. Ярл Вигерсон не раз говорил, как радуются люди в их тинге (земельный округ), что Харальд берет в свою опочивальню только рабынь. И ни разу не пришел просить в жены чью-то дочь. Хотя есть и такие, кто с радостью отдал бы одну из своих девчонок, согласись Харальд отправиться с ними в поход. Берсерки приносят великую удачу, когда идешь воевать…

Свальд нахмурился.

— Эрев, для воина ты слишком много болтаешь о бабах. Надеюсь, если на нас нападут, руки у тебя будут двигаться так же быстро, как и язык.

Воины захохотали. Эрев кивнул, пытаясь скрыть обиду.

— Как скажешь, ярл. Кстати, мы уже дошли до невольничьих рядов. Не хочешь купить брату в подарок новую рабыню? На случай, если у него опять опустела опочивальня? Здесь продают красивых венедок. Говорят, они очень терпеливые…

Кто-то хохотнул. Свальд обвел воинов тяжелым взглядом.

— Я сказал. Я не хочу слышать, как вы обсуждаете моего брата. И не советую болтать о глупостях, когда вы пойдете со мной на праздник, который вечером устраивает для нас Харальд. Все понятно?

Несколько голосов нестройно отозвались:

— Да, ярл.

Свальд развернулся и размашисто зашагал дальше.

Когда солнце прошло уже три четверти своего дневного пути и стало клониться к закату, Огерсон с командой подошли к восточному причалу. Стоял тут только корабль Харальда. Ни тяжелых торговых кораблей германцев, ни легких венедских лодок рядом не оказалось.

И Свальд догадывался, почему. Те, кто стоял у восточного причала, быстро отчалили, разглядев его брата поближе. Конечно, навряд ли до германского торжища докатилась слава ярла Харальда. Но угрюмый взгляд берсерка способен отпугнуть хитрых германцев и неторопливых венедов лучше всякого оружия.

Особенно такой взгляд, как у его брата.

Люди Харальда их ждали. На берегу возле причала уже горели костры, и воины подвешивали над ними две свиные туши. Рядом стояли бочонки с крепким элем — и два бочонка поменьше, с дорогим хмельным медом.

— Пахнет хорошо. — Объявил Рорк, довольно принюхиваясь к дымку, уже пахнущему подпаленным мясом. — Пусть твой брат, Свальд, не умеет улыбаться — зато умеет угощать. Смотри, какие туши. Похоже, купил тут, на торжище. Откормленные, только что с пастбища.

— В сагах поется… — Влез в их разговор неугомонный Сигурд. — Что настоящий викинг накормит изголодавшегося брата, даже если сам останется голодным.

— Не волнуйся, мой брат может кормить нас целый год — но все равно не останется с пустыми кошелями. — Холодно сказал Свальд. И поискал глазами Харальда.

Тот стоял на берегу, разглядывая борт своего драккара. Огерсон зашагал к нему.

Харальд оделся как обычно, в кожаные штаны и рубаху грубой домотканой шерсти, без рукавов. На предплечьях, свитых из мышц и жил, поблескивали широкие железные браслеты. Обычно ярлы носили на руках золотые или серебряные обручи, но Харальд предпочитал то, что защищает от ударов меча. Блестящим брезговал…

— А ты, брат, как всегда, одет в одежду, которую словно содрали с простолюдина. — Сказал Свальд, улыбаясь. — Неужели твои рабы не могут сшить тебе пару рубах из тонкого льна. Эта домотканая шерсть еще и колется, как я помню. Богатые ярлы такое уже не носят.

Сам он был одет в длинную рубаху тонкого полотна, расшитую по рукавам и вороту узором из зеленых и красных завитков.