Похождения Дункеля - страница 6
— Да,— ответил Дункель.— Я же робот, запоминаю всё с первого раза.
— Тогда запоминай, что ты должен делать и говорить.— И Афанасий Петрович рассказал Дункелю, как себя вести и какие при этом произносить слова.— Всё запомнил? — спросил он после короткого инструктажа.
— Всё,— ответил робот.
— Я сажусь в первый вагон, а ты в последний,— продолжил старичок.— Встречаемся посредине поезда, выходим на станции и едем обратно. Ах да, тебе же ещё для работы нужна коробка.— Афанасий Петрович подошёл к мусорному баку, достал пустой пакет из-под молока и обрезал его. Получилась аккуратная коробочка.— Держи. Это твой рабочий инвентарь.— Затем он достал из бака старую, грязную тряпку и как платок повязал Дункелю на голову.
— А это зачем? — спросил робот.
— Это твоя рабочая одежда,— ответил старичок и добавил: В нашем деле главное — уметь разжалобить пассажира.
Когда поезд остановился, Дункель вошёл в последний вагон. Людей в этот ранний час было мало. Пассажиры дремали, смотрели в окна или читали газеты. Электричка тронулась, и робот громким голосом обратился к пассажирам:
— Господа хорошие, золотые мои, бриллиантовые, посмотрите на меня, на сироту круглую. Ничейный я, нет у меня ни мамы, ни папы, ни семьи, ни дома. Ничегошеньки-то у меня нет, и в дальнейшем не предвидится. Пожалейте сироту казанскую, подайте, кто сколько может. Кто сирому да убогому подаст, тому боженька впятеро отдаст. А кто зажилит, тому чёрт шею намылит.
Быстро проговорив выученный текст, Дункель пошёл по вагону. Он протягивал коробку и при этом как можно жалобнее пел: «По приютам я с детства скитался, не имея родного угла. Ах, зачем я на свет появился? Ах, зачем меня мать родила?!»
Сонные пассажиры удивлённо разглядывали робота с грязной тряпкой на голове, перешёптывались между собой и не торопились подать ему милостыню.
Пройдя несколько вагонов, Дункель услышал звуки гармони и вскоре встретился с Афанасием Петровичем. На ближайшей станции они сошли, и старичок поинтересовался:
— Как улов?
— Вот,— показал робот. На дне коробки лежали всего несколько монет.
— Не густо,— разочарованно проговорил Афанасий Петрович. — А ты песню пел?
— Пел,— смущённо ответил Дункель.
— Жалобно пел? — не отставал старичок.
— Очень жалобно,— сказал робот и металлическим басом начал: — По приютам я с детства скитался...
— Хватит-хватит! — замахал на него руками Афанасий Петрович.— Твоим голосом только электровозы пугать. А про то, что боженька впятеро отдаст, говорил?
— Говорил,— ответил робот. Он понял, что работник из него никудышный, и, скорее всего, старичок его прогонит.
— Ладно, у меня тоже не густо,— сказал Афанасий Петрович и погремел в кармане мелочью.— Народу мало. Попозже люди на работу поедут, тогда мы своё возьмём.
Компаньоны перебрались на другую платформу, и Дункель вдруг неуверенно спросил:
— А если я буду говорить правду, мне дадут денег?
— Какую правду? — удивился старичок.
— Обыкновенную. Что я робот, и мне нужны деньги на билет до Индии.
— То, что ты робот, и без очков видно,— с досадой произнёс Афанасий Петрович.— А про Индию молчи. Ты ещё на «мерседес» денег попроси. Тоже мне, правдолюб! Ты и так говоришь чистую правду. У тебя же отца с матерью нет — значит, сирота. Дома нет — значит, бездомный. Ладно, попробуем ещё раз.
Они сели в подошедшую электричку, и Дункель вошёл в вагон. На этот раз в поезде народу было больше. Решив действовать по собственному плану, робот вытянул вперёд манипулятор с коробкой и громовым голосом произнёс:
— Граждане, подайте бездомному, кто сколько может. Старые аккумуляторы сели, на новые нет денег. А где безработному роботу взять деньги? Прямо скажем, негде.
— Ну, времена пошли! — возмутилась какая-то женщина с корзиной на коленях.— Уже роботы побираться начали. Скоро пылесосы с посудомоечными машинами по вагонам с шапками пойдут!
— И куда только хозяева смотрят, поддержал её гражданин с удочками.
— Нет у меня хозяина, граждане,— соврал Дункель.— Один я на этом свете. Некому за меня заступиться, некому аккумуляторы поменять. Не сегодня завтра отключусь в чистом поле, заржавею от дождей и сгину, как былинка.