Пока я спала - страница 5

– Как же тебя угораздило так? – заботливо спрашивает женщина-врач, помогая мне напиться воды.

– Упала, – болезненно выдыхаю.

– Ну ничего, сейчас доставим вас в приемное, подлатают. Жить будешь.

Кого "вас"?

– Мужу-то позвонить, наверное, нужно, беспокоиться будет.

– Нет мужа, – сглатываю.

Такие нетактичные вопросы могут задавать только в России. Я ни черта не в Греции. Я ни черта не упала. Странный сон о сугробах и младенце – не сон.

Сюр какой-то.

– Ну, набери кому надо.

На живот ложится телефон, я машинально сжимаю его пальцами. Что-то не так, он некомфортно ложится в руки. Я замечаю это, потому что мир становится четче. Мне лучше, я уже не "плыву" в пространстве, а подмечаю детали.

Я не в автобусе. Это отечественная газелька Скорой помощи. Сейчас ночь. Хотя нет, вечер, судя по тому, что в прошлый раз я открывала глаза посреди бела дня. У меня болезненная травма на голове. Неизвестного происхождения. И я понятия не имею, как, черт возьми, здесь оказалась.

Кручу телефон в руках, включаю, разблокирую. На экране одна из моих фотографий, Камбоджа. Я узнаю ее, но не помню, как поставила. Сразу выискиваю сестру в недавних вызовах. Включаю вызов на громкую связь.

Абонент – не абонент.

Черт.

Пробую ещё раз. А потом ещё.

Кроме сестры у меня в Москве никого нет, никто не сможет мне помочь.

Это ужасно.

Просматриваю недавние вызовы. Одни неизвестные номера. Бесполезно. Отупение снова переходит в страх.

Кто-то должен мне помочь.

– Эй, ты спишь? – в мой беспокойный сон вклинивается тихий грудной голос.

Он раздвигает завесы сна и распугивает мельтешащие перед глазами картинки.

– Нет, – удается разлепить пересохшие губы.

– Как себя чувствуешь? – вкрадчиво и беспокойно.

– Нормально, – а может это все еще сон? Сладкий. Тут темно и спокойно, а незнакомый мужской баритон обтекает по венам, как шоколад.

Чувствую, как запястья касается теплая немного шершавая кожа. Большим пальцем незнакомец поглаживает мне ладонь, таким энергетически правильным жестом, словно всегда это делал. Да, мне нравится этот сон, нравится. Темнота и мужские руки. Огонь. Можно перейти и к более смелым действиям. Мне зябко и одиноко в постели, я бы не отказалась от теплых объятий, или даже согревающего…

– Поцелуй? – тянусь к невидимому мужчине рукой в надежде на горячее продолжение.

Где я его подцепила? В австрийском баре? При отеле в Дубаи? Или привезла с собой с какого-то острова, как Лиуджи? Ах, Лу, загорелый весельчак с самыми нежными руками на свете. Его фотографии с руками оторвали в Нешнл Географик. Нет, это точно не Лу, слишком мозолистые пальцы. М-м-м, меня потянуло на работяг в клетчатых рубашках с фермы Айовы? Не похоже на меня.

Пальцы нащупывают крупный нос, по моим собственным приметам – лучший показатель либидо, и я улыбаюсь. Хорошо, я рада, что мой глазомер не ошибся в погоне за редкой красотой. Что же у нас дальше? Выразительные губы? Острые скулы Капитана Америки?

Борода.

Ауч.

Я не большая поклонница растительности на лице мужчины, особенно колючей, как чертополох в июне. Но я, однозначно, за разнообразие. Скорее всего меня подкупила его маскулинность. Такой первобытный инстинкт.

– Забирайся в постель, – томно шепчу моему новому приключению. Голова в такой приятной неге, не хочется просыпаться до конца.

– Ты точно ударилась головой, – усмехается.

Горячая ладонь соскальзывает с моей руки, лицо отстраняется от моих проворных пальцев. Какой бука.

– Марсель с моей мамой, можешь не беспокоиться, через пару дней вернем тебе в сохранности, – сухо констатирует мой любовник.

Доносится жалобный скрип, как от прохудившейся спинки старого стула, затем тяжелый выдох. Звуки напоминают Италию. “И запахи” – неожиданно понимаю я. Сырость и соль.

– Марсель?

Завела себе еще и француза? Или собачонку? С этими именами никогда не поймешь!

– Да, с сыном все в порядке, слава богу. Что с тобой произошло?

Со мной? Все прекрасно, я до конца не проснулась, и если он поторопится, то может получить мое “доброе утро” в самом лучшем исполнении. Обожаю такие моменты между сном и явью, все такое приглушенно-томительное. Но какая-то трезвая мысль все же проскальзывает сквозь мое матовое восприятие действительности.