. Фактически наследственный характер должностей местных правителей ослаблял их зависимость от протополитарха, что способствовало расколам протополитархий, столь частым у южноафриканских банту.
По мере возрастания размеров протополитархий все более важным условием сохранения ее целостности становился переход к замещению мест в политосистеме, не исключая должностей местных правителей, путем назначения их политархом. Это само по себе усиливало значение политарха как распорядителя прибавочного продукта, не говоря уже о том, что только такое назначение могло открыть дорогу к превращению политарха в единственного распорядителя прибавочного продукта. Только получив возможность назначать, если не на все должности, то, по крайней мере, на основные, и смещать с них, политарх становится подлинным распорядителем прибавочного продукта, созданного в пределах политархий. И роль политарха в распределении прибавочного продукта, а тем самым и его политическая власть, являлась тем большей, чем шире был круг лиц, из которого он мог черпать кандидатов на государственные должности. Если этот круг в основном ограничивался лишь теми людьми, которые уже входили в состав господствующего класса, то действия политарха, по существу, сводились к перемещению одних и тех же людей с одного места в политосистеме на другое. Если же он более широк, если число лиц, входящих в него, значительно превышало число мест в политосистеме, то политарх получал возможность, с одной стороны, систематически вводить в состав господствующего класса людей, которые ранее к нему не принадлежали, а с другой — столь же систематически удалять из состава этого класса тех его членов, которые по тем или иным причинам вызвали его недовольство, причем это удаление чаще всего принимало форму физического уничтожения последних,
Если обратиться снова к Буганде, то все исследователи единодушно указывают на ту огромную роль, которую сыграл в обеспечении единства страны переход от замещения должностей по наследству к замещению их путем назначения кабакой. К середине XIX в. этот переход не был еще завершен полностью. Оставались и такие должности, которые в той или иной степени замещались по наследству. Так, например, мугемой — губернатором центральной провинции страны — Бусиро был глава рода Нкима150. Однако, во-первых, эта провинция была разделена на две части, каждая из которых управлялась должностным лицом, назначенным кабакой, во-вторых, в ней было много батонголе, непосредственно назначаемых кабакой и ответственных лишь перед ним151.
В раннюю эпоху истории Буганды должности губернаторов всех без исключения провинций были наследственными в том или ином роде. Кабака первоначально добился права назначать глав родов и тем самым губернаторов провинций. Однако это еще не давало ему полноты власти, ибо должность главы рода могла быть замещена только одним из членов этого рода. И следующим шагом был переход к назначению губернаторов по усмотрению кабаки, без учета их родовой принадлежности. За главами родов сохранилось лишь право управления теми общинами, на территориях которых были погребены родовые предки. Все это было достигнуто в упорной борьбе, в ходе которой многие главы родов были убиты. Память о массовых репрессиях против глав родов и их подразделений была жива еще в середине XIX в.152
Постепенно были отстранены от власти и родственники кабаки. Потомки прежних кабака хотя и именовались принцами, но не составляли привилегированного слоя и нередко жили как обычные крестьяне. Они были известны как «крестьянские принцы»153. Ближайшие родственники правящего кабаки, прежде всего его братья, обычно не занимали никаких должностей, хотя определенную долю прибавочного продукта получали. Они занимали такие места в политосистеме, которые не совладали с должностями в государственном аппарате. Но с начала XIX в. братья кабаки обычно безжалостно уничтожались154.
В целом в Буганде XIX в. подавляющее большинство должностных лиц назначалось, причем чаще всего непосредственно, самим кабакой. Выбирались они обычно из тех сотен мальчиков, которые служили при дворце кабаки в качестве своеобразных пажей